Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству

В начале зимы пришло известие о том, что королевские войска одержали окончательную победу в Лангедоке. Воины возвращались домой, поэтому граф де Дрё, как и другие крупные военачальники, был очень занят.

— После проведенной в спешке коронации сильнейшие вассалы начинают приходить в себя, — перешла королева к волновавшей ее теме. — Пьер Бретонский и Гуго де Ла Марш открыто требуют дать им земли, обещая в благодарность признать меня регентшей. Хорошо, что я успела одарить Филиппа Юрпеля графством Сен-Поль и несколькими замками. Впрочем, мысли и действия Филиппа угадать несложно, его патологическая жадность известна всем! Стоило немного его подмаслить, и они с супругой Матильдой тут же принесли оммаж королю.

— А что с графом Фландрии? Вы договорились с Жанной?

— Переговоры о его освобождении начались еще при жизни моего супруга, так что точка поставлена как нельзя кстати. Мы обсудили сумму выкупа — пятьдесят тысяч ливров. Половину графиня Жанна уже внесла, вторую половину заплатят города Фландрии. Ферран с женой также дали клятву верности мне и королю. Это нужно отметить! Поэтому, мадам д’Альбре, готовьте праздничный наряд — вас ожидает рождественский пир во дворце. Траур по Людовику Льву все еще продолжается, поэтому особых увеселений не будет, но новый король должен показать себя миру.

Большой дворцовый зал, украшенный к Рождеству, поражал своим великолепием. Стройные колонны с резными капителями поддерживали высокий сводчатый потолок, с которого свисали гигантские люстры с восковыми свечами. Многообразие мраморных скульптур, освещенных позолоченными канделябрами, вызывало головокружение. Библейские персонажи, увековеченные умелым живописцем в ярких настенных фресках, казалось, ожили в неверных бликах горевших факелов и смешались с живыми людьми.

Королева Бланка присутствовала на пиру в белых вдовьих одеждах, которые не снимет уже до самой смерти. Гости, однако, уставшие от войны и траура, принарядились. В диадемах, перстнях и серьгах сверкали драгоценные камни, соперничая с переливающимся дамастом и мерцающей парчой. В бесчисленных огоньках свечей золото сияло повсюду: на груди, запястьях и женских волосах. Ослепительные женщины и холеные мужчины — цвет французского общества — расселись за двумя рядами приставленных друг к другу столов согласно протоколу, который был составлен кравчим Робером де Куртене.

Отсутствие развлечений компенсировала изысканная кухня. На белоснежных скатертях стояли серебряные блюда с запеченными поросятами, фаршированными щуками и нежной форелью. Королю, восседавшему рядом с матерью на возвышении за отдельным столом, виночерпий налил легкого, сильно разбавленного вина. Луи поднял чеканный кубок, и пир начался. На балконе негромко заиграла музыка.

Потянулась бесконечная вереница лакеев, идущих попарно. Слуги несли на огромных подносах тушеную оленину в вишневом соусе, горы жареных куропаток и утопающих в собственном жиру каплунов, маринованную семгу и пирамиды из устриц. Даже обычные сыры, пироги, каши, паштеты и фрукты были украшены весьма замысловато, и с первого взгляда невозможно было угадать, что это за блюдо. Десятки вин, от сладкого тягучего до озорного молодого, заманчиво плескались в серебряных кувшинах.

Из-за отсутствия жонглеров, танцовщиц, акробатов и шутов пиршественный зал казался непривычно пустым, и гости вскоре разбились на отдельные группы и завели неспешные беседы. Наиболее азартные устроили мини-турниры в кости или шахматы.

Женщины собрались возле королевы, присевшей на мягкий табурет у гигантского камина. Ближе всех к Бланке стояли Жанна Фландрская и Матильда де Даммартен. Сабина, соблюдая субординацию, держалась немного поодаль, среди придворных дам, и украдкой рассматривала графинь. Обе были ее сверстницами, однако рядом со свежей прелестью Бланки, которую беременность очень украшала, выглядели довольно блекло.

Оживленно разговаривая, рядом с баронессой прошли Матье де Монморанси и граф де Дрё. Последний замедлил шаг. Он устремил на Сабину ласкающий взгляд и нежно улыбнулся ей. Она вспыхнула алым румянцем и, скрывая волнение, опустила глаза. Его знаки внимания были столь откровенными, что не вызывали ни малейших сомнений.

— Все прибыли с супругами, один Робер осмелился нарушить королевский протокол, — не удержалась от язвительного замечания графиня Матильда.

— Он утверждает, будто Аэнор больна. — Луиза д’Энви тут же встала на защиту графа, которого обожала.

— Ах, как вовремя она подхватила простуду!

— Как странно: два родных брата, один верен королю, другой же открыто заявляет о своем неповиновении. — Графиня Фландрии, желая избежать ссоры, попыталась сменить тему.

— Ваше величество, заведите себе еще одну привлекательную зеленоглазую конфидентку, — ироничный смех Матильды прозвучал почти неприлично, — глядишь, и остальные вассалы позабудут о мятежах!