Конфиденциальный источник

— Уверяю вас, они лгут. Собственный сын Мазурски признался, что отцу вплоть до сентября поступали угрозы от кредиторов. Он уверен, убийство произошло из-за долгов.

— Да?

Натан с Дороти переглянулись.

— Что?

— А мать утверждает, что Дрю психически неуравновешен, — отметила Дороти.

Психически неуравновешен? И что это значит? Он параноидный шизофреник?

— Но ему же это не приснилось? Я сама видела Барри со сломанной рукой четыре месяца назад. И еще один источник сообщил, что Мазурски не мог отделаться от ростовщиков.

— Тот же самый, что поведал тебе о присвоении им общественных денег? — спросил Натан. Он не смотрел на меня, читал воскресную газету, где я написала, что Барри вернул деньги ростовщикам, позаимствовав семьдесят пять тысяч долларов из благотворительного фонда. — Из приюта для бездомных ветеранов?

— Верно, — сказала я.

Дороти качала головой.

— Ты проверяла эту информацию через других членов организации?

— У меня есть фотокопии протоколов, — заявила я, и по моему телу прошла дрожь.

Я потратила неделю на подтверждение болезненного пристрастия Барри Мазурски, звонила в полицию три-четыре раза, дважды просматривала статистику по преступности и легализации казино и дала мэру возможность все объяснить. Но я не связалась ни с кем из приюта для бездомных ветеранов, чтобы обсудить исчезновение денег. Ведь Леонард присутствовал на всех собраниях! Я сочла фотокопии, совпадение дат, сообщение в новостях о смещении Мазурски с должности казначея как раз через месяц после происшествия достаточными доказательствами. В горле защекотало, когда я попыталась произнести ответ. Не могла же я упомянуть члена организации, не назвав его имени! Я так увлеклась сбором данных по азартным играм и медлительности полицейских, что сочла кражу — неподтвержденную кражу! — незначительной деталью.

Мне не нужно было видеть, как нахмурилась Дороти из-за затянувшегося молчания, какое разочарование отразилось у нее на лице. И так понятно, что я потерпела крах. Незначительные детали всегда служат камнем преткновения.

— Я доверяю своему источнику, — наконец сказала я.

Все посмотрели на Натана. Как редактор, он мог потребовать от меня назвать имя осведомителя. Я затаила дыхание. Что же мне делать? Я дала Леонарду слово. К тому же в редакции все считают его пустозвоном, шоуменом, на которого никак нельзя полагаться. Стоит произнести его имя, и моей карьере конец. Мне впервые пришло в голову, что меня могут уволить.

Натан снова взглянул на мою статью, словно пытаясь принять решение. Затем посмотрел на Дороти, которая не отвела взгляда. Она держалась уверенно. Выражение ее лица говорило: «Приходится доверять своим сотрудникам». Натан перевел глаза на Марси, та пожала плечами. А ведь Марси способна разорвать кого угодно. Возможно, Натан это тоже понимал и не стал брать в расчет ее поведение. Он перевел взгляд на блокнот, и мне стало ясно, что роковой вопрос не будет задан.

Прошла еще минута болезненного ожидания. Наконец Натан произнес:

— Сначала нам позвонили адвокаты приюта для бездомных ветеранов. Они утверждают, будто никакого хищения не было. Барри Мазурски ушел по личным мотивам, связанным с финансовым положением, и его не хотели смущать, придав сей факт огласке.

От волнения мне показалось, что в аквариуме стало душно. Я хотела выбежать, открыть окно и вдохнуть свежий воздух. Однако в такой ситуации важно было сохранять невозмутимость.

— Я найду дополнительный источник в подтверждение написанному, — пообещала я.

— Прекрасно, и сделайте это сегодня, — сказал Натан. — Потому что приют для бездомных ветеранов грозит подать на нас в суд за клевету, если мы завтра же не опубликуем опровержение.

Глава 13

Мои слова, видимо, прозвучали убедительно. Натан ничего не сказал, лишь посмотрел мне в глаза, что само по себе было подвигом. Мне будто дали последний шанс все исправить. Марси милостиво молчала, Дороти вздохнула с облегчением. Едва я села за свободный стол в библиотеке перед стопками годовых отчетов приюта для бездомных ветеранов, как в сердце проник страх и сомнение застучало в висках.

Вполне ясно, почему приют отрицает факт присвоения денег: если люди решат, что такие кражи происходят постоянно, они перестанут жертвовать деньги. Каковы же мои шансы найти паршивую овцу в этой организации? Кто пойдет один против всех?

Черт! Черт! Черт! Я раскрыла годовой отчет и уставилась в него, ничего не видя. Пульсация в голове достигла такой силы, что у меня зашевелились волосы. И какой черт меня дернул писать статью, полагаясь на конфиденциальный источник? Зачем я потащилась к нему на радиопередачу?

Ногти впились в лицо, и я резко отдернула руки. Заставила себя выпрямиться, принять уверенный вид, погрузиться в написанное. Мимо прошла библиотекарь с газетами, которые до сих пор подшивают в стопки, хотя они давно доступны в электронном виде: «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнал», «Бостон леджер» — престижные издания, куда меня теперь никогда не возьмут на работу. Я через силу поздоровалась и улыбнулась библиотекарше.