Конфиденциальный источник

До завершения процесса осталось десять минут, после чего мне нужно было возвратиться в бюро, однако я слишком устала притворяться, что у меня все хорошо, изображать из себя надежного человека, на которого Кэролайн может положиться. Я села на сиденье пластиковой скамьи, прислушалась к работе стиральных машин и отсутствующим взглядом уставилась в окно. На парковку, аптеку, магазин спиртных напитков, лавку «Тысяча мелочей» и прочие фасады моего крошечного мира.

И как мне с этим справиться? Есть бутерброды с арахисовой пастой вместо готового греческого салата? Я могу временно не платить за свет и телефон и постепенно вносить деньги на кредитку. И все же аренда квартиры мне не по карману. Из головы не лезли цифры. Я умножала зарплату за вычетом налогов на количество недель, вычла из полученной суммы траты на бензин, содержание машины, самую скромную еду. Полная труба на полтора месяца. Когда я сюда переехала, Хэл Андоса, владелец квартиры, который часто лично приходит взять деньги, подчеркнул необходимость своевременной оплаты. Я тотчас уверила его, что ни разу в жизни ее не задерживала.

Будь жив отец, я бы заняла денег у него. Ирландец по происхождению, он любил тратить деньги в кабаках. Отец прочел бы мне лекцию об ответственности и без раздумий согласился бы утаить происшествие от матери. Я снова вздрогнула, вспомнив о наставлении, как правильно играть в казино.

Я старалась сконцентрироваться на размеренном шуме работающих стиральных машин, но меня отвлекли двое парней, которые вышли из «шевроле-лумина» и направились в магазин спиртных напитков. Судя по решительной энергичной походке, они твердо понимали: им нужно выпить. В спортивных куртках с какой-то футбольной или хоккейной эмблемой на спине, они походили именно на тех ребят, которые звонят на спортивные радиопередачи и страстно обсуждают плохую игру. Мне всегда хотелось узнать, кто покупает спиртное по утрам.

«Те самые, что засиживаются в казино до двух ночи, — ответил внутренний голос. — Те самые, что каждый вечер звонят Леонарду».

Сушилка, издав странный звук, вдруг заглохла. Я осмотрелась, испугавшись, что выплюнет мои простыни на пол. Две тысячи долларов. И что мне теперь делать?

«Больше не совать носа в казино», — посоветовал внутренний голос. Я прослушала столько передач Леонарда и так и не усвоила, что азартные игры затягивают? Или по неведомой причине решила, что меня болезненное пристрастие не коснется? Теперь придется отказаться даже от лотерейных билетов и «Пауэрбола». Надо признать очевидное: умеренность во всем — не моя добродетель.

Помню, как Дрю стоял за прилавком и смотрел на ряды продуктов, переполняясь тяжелыми воспоминаниями. Слабость отца доставила ему немало страданий. Возможно, Леонард и солгал насчет ростовщиков, но не Дрю.

Я глубоко вдохнула воздух с запахом мыла и, выдохнув, постаралась избавиться от лишних мыслей. Я ничем не могу загладить свою вину ни перед Дрю, ни перед Барри. Меня отстранили от темы, навсегда. Если я не приму этот факт, совсем сойду с ума.

Пусть прачечная мне поможет: начну менять свою жизнь со стирки белья. Доставая одежду, я поняла, что снова перегрузила сушилку. Все, начиная от простыней и заканчивая носками, было спутанным и влажным.

Автомат с мелочью сломался, и я решила зайти за монетами в магазин спиртных напитков. Я прошла мимо спортивных ребят, которые направлялись к своему автомобилю. В «шевроле» загремел металлический рок, хлопнули дверцы, и машина унеслась прочь.

При открытии двери в магазин срабатывал механизм и раздавался гортанный смех гоблина: «Ха! Ха! Ха!» Стоя на коленях перед распакованной коробкой с вином, миссис Фрейзер вынимала бутылки и ставила на железную решетку. Это разведенная женщина за пятьдесят с седыми волосами и сильными руками. На ней была футболка и леггинсы длиной в три четверти. На ногах — кеды для аэробики, вышедшие из моды в восьмидесятых. По случаю Хэллоуина она нацепила черную остроконечную шляпу, как у ведьмы.

Я подождала, пока она расправится с бутылками, и попросила разменять деньги. В прошлый раз, когда сломался автомат с мелочью, миссис Фрейзер неохотно расставалась с монетами в двадцать пять центов. Но тут она с готовностью открыла кассу и широко улыбнулась.

— Вы видели двух парней, которые только что уехали? — спросила она и не стала дожидаться ответа. — Я чуть не отказалась продать им лотерейный билет, думала, несовершеннолетние. Но один из них показал мне удостоверение. Представляете, он купил выигрышный билет. Пять штук баксов.

Вот эта да.

— Пять тысяч? Правда? — Я забрала мелочь. — В какой лотерее?

— «Дворец Цезаря». Появилась на этой неделе. Вы уже играли? — Она едва сдерживала восторг. — По радио постоянно идет реклама. Выплаты до миллиона долларов. Расхватывают только так.

— За билет в один доллар? — спросила я. Покупка лотерейных билетов — это азартная игра. У меня в руке было два доллара мелочью.

— Хотите попробовать? — спросила миссис Фрейзер. — Может, гоблины и призраки принесут вам удачу.