Конфиденциальный источник

Надо было предупредить, что я пришла не как журналистка, а как до смерти напуганная свидетельница убийства. Впрочем, пусть поволнуется немного, пусть погадает, зачем я у него, пусть ощутит напряжение в животе.

— Я выбрала фотографию совсем другого мужчины, когда была в участке у сержанта Холсторма. И ты это знал. Полицейским уже две недели известно, что Виктор Дельриа не искомый убийца.

Бессознательно Мэтт поставил грязный стакан обратно на стол и опустился рядом со мной на диван.

— Да, опознание не дало результатов, и Холсторм сказал мне об этом. Ты ведь с самого начала призналась, что не видела лица человека, который вернулся в магазин. Всего лишь куртку со спины и маску. Мы и решили, что ты обозналась.

— Обозналась? Может, я и не видела его лица, но рост я помню точно. Говорила же Холсторму, что убийца — высокий парень. Больше метра восьмидесяти. В той куртке Дельриа утонул бы.

— Дельриа не такой уж и коротышка.

Похоже, Мэтт решил оспаривать каждое мое утверждение.

— Я видела его по телевизору и теперь имею представление, какой он.

— Я тоже. В жизни Дельриа был выше. С метр семьдесят, — произнес Мэтт таким тоном, будто пытался с выгодной стороны представить тренеру бейсболиста университетской команды. — Знаешь, — отрешенно продолжил он, — оказаться свидетелем убийства — это огромный эмоциональный шок, который часто искажает наше восприятие.

— Что за чушь!

Мэтт пропустил мою реплику мимо ушей и продолжал спокойным тоном, словно социальный работник, к которому я обратилась за помощью.

— В таком состоянии происходят сбои в памяти. По твоим словам, ты видела его, сидя на корточках, то есть снизу.

Итак, Мэтт задумал дискредитировать меня как свидетеля! И тут до меня дошло, что он несет откровенный бред, принимая меня за дурочку. Смотрит своими искренними карими глазами и нагло врет. Я одарила его ледяным взглядом, однако Мэтт ничуть не смутился.

— А как же судебная экспертиза? Результаты должны были прийти неделю назад и опровергнуть все мои предположения.

В каждой моей жилке с нарастающей силой пульсировал гнев, и я, больше не в состоянии сидеть на месте, встала и зашагала в сторону кухонного уголка с антикварным дубовым столом. На нем лежали блокноты, папки и вырезки из газет.

Окно выходило на улицу, сквозь стекло был прекрасно виден мой дом. Мэтт с легкостью предугадал, что я начну буянить, как только узнаю о непричастности Дельриа к убийству. Поэтому он и позвонил мне в бюро: это был хорошо просчитанный ход для установления доверия. Такая у него работа. Ведь он даже не удивился, увидев меня на пороге.

Я резко развернулась, и он поднялся с дивана.

— Зачем такая секретность? Почему было не объявить все на пресс-конференции, где мою статью разодрали на куски? Тогда бы и сняли с Дельриа все подозрения.

Мэтт прислонился к спинке дивана, сложив руки на груди с непроницаемым видом, однако лицо его было напряжено, будто он смотрел финальный бейсбольный матч и его команда проигрывала.

— Твоя статья далека от истины, Хэлли. Ростовщики не стали бы убивать Барри. Они убили бы близких родственников. Или подожгли машину, дом. Нелепо уничтожать самого должника.

Уверенность, с которой была произнесена эта фраза, вызвала у меня очередной приступ ярости. Я вернулась, подошла вплотную к Мэтту и заявила ему в лицо:

— Ты не ответил на вопрос. Почему Дельриа не оправдали на пресс-конференции? Если это не было умышленным сокрытием информации от журналистов до проведения референдума, то какая иная причина могла помешать это сделать?

Его карие глаза загорелись. Мэтт старался успокоиться и несколько раз сглотнул, так что было видно, как на шее двигается кадык. Кулаки его сжались, предложения стали короче.

— Послушай, вышла некая путаница, вот и все. Из-за противоречивых данных. Машина Дельриа подходила под описание. Полицейские нашли в багажнике восемь сотен долларов. Примерно такая же сумма, по словам Дрю, пропала из кассы магазина.

— Следы героина тоже не были там.

— Можно подумать, наркоманы не грабят магазинов. Детективам пришлось поработать, и они выяснили, что Дельриа торговал наркотой и возвращался со сделки на Фокс-Пойнт. Потому-то он и нажал на газ, завидев полицейских. Результаты ДНК с маски пришли не сразу.

— Тест занял две недели? Это по срочному-то делу?

Мэтт не замечал моего недоверия.

— Иногда тест на ДНК производится еще дольше, особенно если лаборатория загружена. Был Дельриа убийцей или нет, это не имеет никакого отношения ни к референдуму, ни к твоей профессиональной ошибке.

Я понятия не имела, сколько времени уходит на обработку ДНК, но чувствовала: Мэтт лжет. Слишком быстро он отвел взгляд. И слишком долго пытается убедить меня в том, что поруганная и перечеркнутая статья лишена хоть доли правды.

Диван стоял напротив огромного мраморного камина, и я уставилась на лежащие сверху стопки книг по праву. Мэтт пудрит мне мозги. Такое ощущение, что ему дали задание сбить меня с толку или, еще хуже, вкрасться в доверие и увести по ложному пути.

— И что предпринимает полиция для поиска мужчины в куртке? Настоящего убийцы?