Конфиденциальный источник

— Я всегда говорю мужу, что у меня самая лучшая работа на свете. Весь день общаюсь исключительно с победителями.

Тошнота отступила. Я победительница, а не журналистка. Не радиолюбительница, звонящая на передачи. Не одинокая женщина без семьи и карьеры.

Тина сняла покрытие с одного из билетов и взглянула на меня, перед тем как опустить его в некий аппарат. Послышался гудок. Она проделала то же самое со вторым билетом. Аппарат снова издал высокочастотный звук.

— Что-то не так?

— Лоренс! — крикнула она через плечо пронзительным голосом. Увидев выражение моего лица, поспешно добавила: — Он выпишет вам чек.

Я вздохнула с облегчением.

С властным, внушительным видом вошел Лоренс. Костюм на нем был слишком теплым для офиса, и он уже вспотел. Лоренс взял у Тины билеты и внимательно их осмотрел. Затем проверил бланки и мои водительские права, полученные в Массачусетсе. Сморщился, будто они не имеют действия на территории всей страны.

— Нам нужно два документа с фотографией, — медленно произнес он. — У вас есть что-нибудь еще?

Я залезла в рюкзак в поиске удостоверения из «Кроникл». Рука скользнула мимо знакомых предметов: ключей, блокнота, помады, ручек, бумажника, — затем опустилась глубже в поиске плотного квадрата из пластика. Вдруг он прилип к кухонному столу после того, как я вчера вытряхнула весь рюкзак? Меня охватила паника. Я опустилась на корточки и вывалила все содержимое на пол. Удостоверения нет.

— Должно быть, оставила дома.

Тина пожала плечами, пытаясь смягчить ситуацию, однако голос ее прозвучал напряженно.

— Мы всегда тщательно проверяем крупные выигрыши.

— Если сумма превышает тысячу долларов, то деньги передаются в присутствии полиции штата, — оттарабанил Лоренс и указал на ряд мягких кресел у стены. — Располагайтесь.

Я собрала вещи с пола и запихала обратно в рюкзак. В зале ожидания нашла журнал «Пипл». На обложке — неизвестная мне знаменитость. Я села и стала пролистывать страницы, не в состоянии прочесть ни слова. Отчего такая задержка? Наконец вернулась Тина с полицейским, который тотчас направился ко мне.

Мужчина был в возрасте, за шестьдесят, но в хорошей форме. Шествуя с важным видом, он сжимал в руке лотерейные билеты.

— Где вы это взяли?

Почему-то он сказал «взяли» вместо «купили». К горлу подступил ком.

— Купила. В Провиденсе. В магазине Мазурски.

Добродушная секретарша за столом приемной кивала так, будто сама там присутствовала. Полицейский попросил меня пройти в кабинет, чтобы ответить на пару вопросов.

— Зачем? В чем дело?

Он достал увеличительное стекло и приставил к коду внизу лотерейного билета.

— Дело в том, что у вас два выигрышных билета, и оба фальшивые.

Потерявшись во времени, я смотрела на лотерейные билеты, которые обещали изменить мою жизнь. Сердце стучало, отдавая рикошетом в мозг. Произошел сбой во всех жизненно важных системах организма. Разбились в прах глупые надежды, новое будущее, благородный план вернуть матери долг. Фальшивые?

По пути во внутренний кабинет офиса полицейский тер ногтем билет. Остановился, чтобы показать секретарю:

— Не слабо они постарались, нанося защитный слой из латекса.

Вскоре я оказалась за чьим-то столом с фотографией веселых детей в рамке. Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоить ураган в душе. Должно быть, пропустила вопрос.

— Что вы сказали?

Полицейского интересовало, когда я купила билеты и почему не пришла за деньгами сразу.

Я вспомнила, как искала их по всей квартире, как обрадовалась, подняв подставку для тарелки. Фальшивые? Тяжелое чувство камнем давило мне на сердце, чувство пустоты и подавленности.

— Они затерялись на пару недель, вот и все.

Судя по его взгляду, он мне не поверил. Плевать. Он спросил, не показалось ли мне странным, что выигрышными оказались два билета сразу. «Какая теперь-то разница? — чуть не выпалила я. — Все равно денег не видать».

Полицейский полюбопытствовал, покупала ли я билеты в других магазинах.

— Да, во «Фрейзер ликерс» в Саут-Кингстоне.

— А в принадлежавшем Мазурски «Смит-Хилл-маркет»? Или в том, что расположен на юге Провиденса?

Мрачное ощущение безнадежности начало постепенно рассеиваться. Сквозь опустошение пробилась первая позитивная мысль.

— А что? Поддельные билеты продавались во всех этих магазинах?

Он не ответил.

— Ведется следствие? — спросила я, и небо надо мной прояснилось, пропустив солнечный луч.

Я ошибалась относительно мотива убийства. Но это не было вооруженным ограблением, и полиция прекрасно все знала с самого начала. Барри продавал фальшивые лотерейные билеты. Потому-то его и убили. А у Дрю Мазурски есть доказательства. На кассете.

— Так вам попадались подделки в других магазинах Мазурски?

Полицейский прищурился:

— Кто, говорите, вы по профессии?

— Журналистка из «Кроникл».

Он поднялся.

— Понятно. Пройдемте в участок.

— Что? — Было полдесятого. Через полчаса у меня встреча с Леонардом. — Я не сделала ничего противозаконного. Я заплатила за эти билеты. Купила их в зарегистрированном пункте продаж. Я не могу сейчас ехать в участок. Мне надо на работу.

Это только подкрепило его решимость.

— Я вынужден пригласить вас на допрос.