Конфиденциальный источник

— Куда ты выбросила куртку? — спросил Рубен.

— В реку. — Мой голос задрожал.

Лицо Айерса засияло: видимо, он решил, что если пленка уничтожена и улики больше нет, то он может спокойно убить строптивую журналистку. Поиск пленки был единственной причиной оставить меня в живых. Если я пообещаю показать, где она лежит, появится шанс выбраться отсюда. Или даже сбежать.

— Я… я вынула кассету из кармана и выбросила в кусты. Рядом с пешеходным мостом. Давайте вернемся туда, и я найду ее.

Хаки напрягся в попытке вспомнить кусты. Росли ли они вдоль дороги? У стены? Я и сама не знала.

— О чем это она? — спросил Айерс.

— Может, там и была пара кустов, — медленно произнес громила. — У стены.

У меня все внутри замерло. Я просто обязана убедить их отвезти меня обратно. Выпустить из этой жуткой квартиры.

— Я могу показать точное место.

Грегори кивнул своим шестеркам, и они направились в темноту коридора. Остановились у входной двери и стали совещаться. Мне не было слышно, о чем они говорят. Рубен сказал что-то громиле на незнакомом языке. Айерс прервал его, и споры продолжились.

Хаки оставил телефон среди моих вещей на столе. Я могла бы незаметно смахнуть его к себе на колени. Наклонившись к столу, потянулась за сотовым. Удалось.

Набрала 911, прошла целая вечность, пока из трубки не послышался официальный женский голос. И тут я выкрикнула:

— Не трогайте меня… пожалуйста… Отведите обратно в парк Уотер-Плейс, и я обещаю найти вам кассету.

Все трое тотчас замолчали, повернулись и уставились на меня в упор.

— Я пройду по своим же следам, — добавила я.

Рубен зашагал ко мне. Руки на коленях задрожали. Я со страхом думала, что он заметит телефон, однако бандит вдруг остановился и повернулся к Айерсу.

— Я же не могу наставлять на нее пушку посреди толпы, — с резким акцентом заявил он.

— Через час-другой туристы разойдутся, — уверила я.

— О, черт, мы же не собираемся ехать обратно? — спросил Хаки.

Я повесила трубку и продержала кнопку достаточно долго, чтобы отключить телефон на тот случай, если полицейским захочется перезвонить. Громила появился из тени, словно услышал щелчок. Судя по долгому суровому взгляду, он винил меня во всех бедах человечества. В горле у меня пересохло, по венам вновь полился чистый адреналин. Сейчас он посмотрит на стол, а потом переведет взгляд мне на колени.

Вместо этого Хаки почесал промежность и объявил, что ему надо отлить. Айерс показал, где туалет. Когда громила отвернулся, я сунула сотовый обратно.

Надежда отстучала в моей груди тридцать ударов.

Айерс вернулся к столу и пристально посмотрел на мое ухо.

— Слишком много крови, — отметил он, дождался Хаки и отдал новый приказ: — Поедешь туда один, когда разойдутся туристы. Мы будем ждать тебя здесь.

Я надеялась услышать возражения. Или хотя бы просьбу взять с собой Рубена. Я бы попыталась справиться с Айерсом один на один. Однако громила лишь взглянул на меня бешеными глазами, видимо, едва преодолевая желание оторвать мне второе ухо.

Айерс отыскал в шкафчике липкую ленту и обмотал мне кисти, соединив руки спереди. От натяжения кожа загорелась. Затем проделал то же самое с лодыжками, доставив мне немало боли, и привязал ремнем за талию к стулу. Потом отдал ленту Рубену и велел залепить мне мочку, чтобы не тратить салфетки.

Рубен выполнил поручение и пошел на кухню за пивом. Разлегся на полу и принялся листать журнал.

Айерс придвинул второй складной стул и присел рядом с Рубеном. Время текло в молчании. В висках стучало от боли. Липкая лента отклеилась от уха, и кровь закапала мне на плечо. Я попыталась высвободить руки, но лишь натерла докрасна кожу. Кровь сворачивалась и высыхала. Хаки наконец отправился искать в кустах кассету.

Казалось, прошло несколько часов, прежде чем в дверь раздался стук. Рубен и Айерс поднялись. В дверях появился громила.

— Гребаной кассеты нигде нет! — заявил он, гневно глядя в мою сторону. — Даже кустов нет.

— Снаружи пешеходного моста. У лестницы, — попыталась я разыграть удивление.

От бешенства Хаки разразился проклятиями:

— К черту пленку! Мне плевать! Давай избавимся от нее!

Затаив дыхание, я ждала, что ответит Айерс. Он подошел к запачканному окну и отодвинул занавеску. Стояла ночь. Судя по серому оттенку неба, через час-другой начнет светать.

— Я не могу так рисковать. Вдруг кто-нибудь случайно найдет запись, — сказал он громиле. — Возьми бинт или тряпку и завяжи ей ухо. Отведи к реке. Если не найдет кассету, делай с ней что пожелаешь.

На небе были такие плотные облака, что рассвет никак не наступал. Кожу щипало там, откуда Рубен содрал липкую ленту, боль в ухе пульсировала, постоянно напоминал о себе вывих лодыжки. Но меня это мало заботило. Выбравшись из жуткой квартиры, я почувствовала себя лучше, даже с Рубеном и Хаки по обе стороны и с пистолетом, приставленным к ребрам. Снаружи по крайней мере был воздух. И надежда.

Надежда на сообразительность диспетчера службы 911. Надежда на своевременное появление полиции. Надежда на побег.