Конформист

Он уже собирался выйти в коридор, когда дверь отворилась и вошла Джулия. На ней были только юбка с блузкой, пиджак она сняла и несла на руке. Цветущая, пышная грудь оттопыривала белый лен блузки, окрашивая его в розовый цвет наготы. Лицо было освещено радостным удовлетворением, и только глаза, усталые, томные, казавшиеся больше, чем обычно, выдавали трепет желания, смятение, почти испуг. Марчелло с удовлетворением отметил все эти детали: Джулия действительно была супругой, готовящейся отдаться в первый раз. Она повернулась немного неуклюже (он подумал, что она всегда двигалась неуклюже, но это была милая неповоротливость здорового и невинного животного), чтобы закрыть дверь и задернуть занавески, а затем, стоя прямо перед Марчелло, попыталась повесить пиджак на крючок багажной сетки. Но поезд мчался с большой скоростью, при переезде одной из стрелок вагон неудержимо качнуло, и Джулия упала на Марчелло. Она весьма ловко воспользовалась падением, усевшись ему на колени и обвив его шею руками. Марчелло ощутил на своих худых ногах всю тяжесть ее тела и машинально обнял жену за талию. Она спросила тихо:

— Ты любишь меня? — и склонилась к нему, ища ртом его губы.

Они целовались долго, а поезд продолжал мчаться вперед, и скорость была, если можно так выразиться, сообщницей их поцелуев, ибо при каждом толчке они ударялись зубами, а нос Джулии прямо-таки впивался в лицо Марчелло. Наконец они оторвались друг от друга, и добросовестная Джулия, не сходя с колен мужа, достала из сумки носовой платок и вытерла ему рот, приговаривая:

— У тебя на губах по меньшей мере килограмм помады.

Марчелло, у которого все онемело, воспользовался очередным толчком поезда и тихонько спихнул тяжелое тело Джулии на сиденье. Она сказала:

— Противный, ты меня не хочешь?

— Они должны еще прийти приготовить постели, — сказал слегка смущенный Марчелло.

— Представляешь, — сказала она без всякого перехода, оглядевшись вокруг, — я в первый раз путешествую в спальном вагоне.

Марчелло, не удержавшись, улыбнулся ее наивности и спросил:

— Ну и как? Тебе нравится?

— Да, очень. — Она снова огляделась вокруг. — А когда они придут застилать кровать?

— Скоро.

Они замолчали. Потом Марчелло взглянул на жену и увидел, что она тоже смотрит на него, но теперь уже по-иному, почти с робостью и опаской, хотя лицо ее по-прежнему хранило недавнее пылкое и счастливое выражение. Она заметила, что он смотрит на нее, и улыбнулась ему, словно извиняясь, и, не произнеся ни слова, сжала его руку. Затем из нее нежных влажных глаз закапали слезы, потом еще и еще. Джулия плакала, продолжая смотреть на Марчелло, и жалко пыталась улыбнуться ему сквозь слезы. Наконец во внезапном порыве она склонила голову и принялась неистово целовать его руку. Слезы Джулии сбили Марчелло с толку: она отличалась веселым характером, вовсе не была сентиментальна, он впервые видел ее плачущей. Джулия, однако, не дала ему времени выдвинуть какое-нибудь предположение, потому что, выпрямившись, сказала торопливо:

Прости, что я плачу… но я подумала, что ты настолько лучше меня, и я тебя недостойна.

Ну вот, ты начинаешь говорить, как твоя мать, — улыбнулся Марчелло.

Она высморкалась и спокойно ответила:

Нет, мама говорит это просто так, сама не зная почему… у меня же есть на то причина.

— Какая?

Она долго смотрела на него, потом решилась:

Я должна сказать тебе одну вещь, после чего, возможно, ты больше не будешь любить меня, но сказать ее я должна.

— Что именно?

Она ответила медленно, внимательно глядя на него, словно хотела сразу же уловить выражение презрения, которого боялась:

— Я не такая, как ты думаешь.

— То есть?

— Я не… словом, я не девушка.

Марчелло посмотрел на нее и вдруг понял, что нормальности, которую он до сих пор приписывал жене, на самом деле не существовало. Он не знал, что скрывается за началом ее исповеди, но теперь был уверен, что Джулия, как она сама сказала, не такая, как он думал. Он почувствовал, что ему заранее неприятно то, что предстоит услышать, и у него едва не возникло желание отказаться от ее признаний. Но прежде всего следовало ее успокоить, ему это было легко, потому что пресловутая девственность не имела для него никакого значения. Он ответил ласково:

Не беспокойся… я женился на тебе, потому что люблю тебя… а не потому, что ты была девственницей.

Джулия сказала, тряхнув головой:

Я знала, что у тебя современные взгляды… и что ты не станешь придавать этому значения… но все равно я должна была тебе об этом сказать.

"Современные взгляды", — почти забавляясь, подумал Марчелло. Фраза была похожа на Джулию и возмещала недостающую девственность. Фраза была невинна, но невинность была иной, нежели он себе представлял. Взяв жену за руку, он сказал:

Давай не будем больше об этом думать, — и улыбнулся ей. Джулия улыбнулась ему в ответ. Но одновременно глаза ее снова наполнились слезами, которые потекли по щекам. Марчелло запротестовал: — Ну же… что с тобой такое? Ведь я же сказал тебе, что для меня это не имеет значения!