Читаем Конфуций полностью

Прежде всего к возвращению на высокую стезю добродетели, что должно было стать основой справедливого социального порядка: "Пусть государь будет государем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном" (XII, 11). Пусть общество будет в состоянии гармонии, т. е. низы будут трудиться и содержать верхи, которые, в свою очередь, станут заботиться о низах, как отец о своих детях. Народ трудится, платит налоги, исполняет повинности, и это справедливо, ибо за счет налогов существует вся структура, в первую очередь управляющие верхи и обслуживающая их система. Но налоги должны быть умеренными, справедливыми, строго фиксированными. Когда луский правитель Ай Гун спросил ученика Конфуция Ю Жо, что же делать, если случился неурожай, не повысить ли налоги, тот ответил: "Если народ в достатке, как может недоставать правителю? Если же людям не хватает, то как может хватать правителю?" (XII, 9).

Ответ в типично конфуцианском духе: государство — это большая семья, основой которой является клановая структура с естественным и неоспоримым правом старших (по возрасту, поколению, положению, заслугам, способностям) распоряжаться, руководить младшими, заботясь при этом об их благосостоянии, ибо в нем — процветание общества и государства. Для успешной администрации государь обязан опираться на умелых и способных помощников, причем от него зависит не ошибиться в выборе, взять тех, кто более других пригоден. Здесь Конфуций опять-таки был бескомпромиссен: "Цзан Вэнь-чжун не украл ли [чужое] место? Знал ведь о добродетелях Хуэя из Люся, но не предложил его [кандидатуру на свою] должность" (XV, 13). Позиция предельно ясна: только лучшие обязаны занимать высшие места.

Государство и общество, а точнее, государство и семья (ибо общество для Конфуция и его современников логично выглядело как совокупность больших и малых семей и кланов), — это два основных столпа. Выправить их, установить прочно и твердо, подвести под них незыблемый фундамент — и дело будет сделано. Но именно для этого и нужны те необходимые средства, крепкие социальные связи, выявлением и упрочением которых Конфуций неустанно занимался. Это и умелая администрация, и разумная экономическая политика, и распространение необходимых знаний, и воспитание людей, включая соблюдение норм и ритуалов. Но важнее всего — этика, строгая мораль.

В историю Китая, да и всей мировой культуры Конфуций справедливо вошел прежде всего как великий моралист, хотя всегда следует помнить, что высшей целью его этического стандарта было укрепление справедливой социально- политической структуры. Правила — ли были не только заново изложены Конфуцием и провозглашены им основой социального порядка, важнейшим условием достижения гармонии в обществе (I, 12), но и стали со временем реальной основой существования конфуцианского Китая, фундаментом тех самых "китайских церемоний", которые дожили до XX века. И в этом был большой этико-воспитательный смысл. Именно это, с легкой руки Конфуция, сыграло колоссальную роль в воспитании и ориентации народа на протяжении многих десятков поколений.

Конфуций небезосновательно полагал, что правила — ли — важнейший организующий, дисциплинирующий, объединяющий и в то же время разделяющий людей по рангам фактор. Кто понял это, тому управлять Поднебесной так же легко, как показать ладонь (III, 11). "Без ли почтительность превращается в утомительность, осторожность — в трусость, смелость — в смуту, прямота — в грубость" (VIII, 2). Соблюдение ли — важнейшая заповедь того, кто заправляет людьми. Правитель обязан использовать чиновников в соответствии с ли (III, 19), но и чиновник, как бы ни был он всесилен, обязан строго держаться нормы, следовать ли (XII, 5). Ли — это объективная норма, противостоящая как угодничеству, так и произволу, позволяющая сохранить достоинство (I, 13). Без ли все рушится, извращается, порой становится собственной противоположностью. Поэтому на то, что не соответствует ли, не следовало бы и смотреть; то, что против ли, нельзя слушать или делать, о не соответствующем ли не стоит говорить (XII, 1). Знать и строго соблюдать ли необходимо всем, но особенно важно это для социальных верхов (I, 15). Культура- вэнь обогащает человека, а правила-ли сдерживают его (IX, 10). Словом, не зная ли и не руководствуясь ими, невозможно достойно утвердиться в жизни (XX, 3).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии