Конго

Эми различала прошлое, настоящее и будущее — она помнила предыдущие события и ждала исполнения обещаний в будущем, — но сотрудникам „Проекта Эми“ никогда не удавалось научить ее точнее дифференцировать события во времени. Например, она никак не могла понять, чем отличается „вчера“ от „позавчера“. Ученые так и не выяснили, является ли это следствием каких-то упущений в методах обучения или неотъемлемой деталью собственных представлений Эми о мире. (Некоторые факты говорили в пользу последнего объяснения. Эми особенно сбивали с толку метафоры, в которых время выражалось категориями пространства, например „такое-то событие ждет нас впереди“ или „такое-то событие осталось позади“. Учителя Эми представляли себе прошлое и будущее как нечто, располагавшееся за ними и перед ними соответственно. Напротив, поведение Эми говорило о том, что она воспринимает прошлое как нечто, находящееся впереди нее, потому что она могла видеть или по крайней мере представить его, а предстоящие события находились за спиной Эми, потому что пока что были невидимыми. Если Эми с нетерпением ждала обещанного появления друга, она часто бросала взгляды через плечо, даже если стояла лицом к двери.) Как бы то ни было, проблема определения последовательности событий теперь стала главным препятствием, и Эллиот очень тщательно строил вопросы. Он спросил: „Эми, что случилось ночью с гориллами?“.

Эми бросила на него взгляд, который был хорошо знаком Эллиоту. Так она смотрела в тех случаях, когда, по ее мнению, ответ был очевиден:

„Эми ночью спать“.

„А другие гориллы?“.

„Гориллы ночью спать“.

„Все гориллы?“.

На этот глупый вопрос Эми решила даже не отвечать.

„Эми, — показал Эллиот, — ночью гориллы пришли в наш лагерь“.

„Пришли это место?“.

„Да, на это место. Гориллы пришли ночью“.

Эми задумалась, потом решительно возразила:

„Нет“.

— Что она сказала? — переспросил Мунро.

— Она сказала „нет“, — пояснил Эллиот.

„Да, Эми. Они приходили“.

Эми подумала еще с минуту, потом жестами сказала:

„Существа приходили“.

Мунро опять попросил перевести ответ Эми.

— Она сказала: „Существа приходили“. — С этого момента Эллиот переводил ответы гориллы без напоминаний.

— Какие существа, Эми? — спросила Росс.

„Плохие существа“.

— Это были гориллы, Эми? — попытался уточнить Мунро.

„Не гориллы плохие существа много плохих существ приходить из леса приходить говорить вздохами приходить ночью приходить“.

— Где они сейчас, Эми? — спросил Мунро.

Эми повертела головой, осмотрела джунгли.

„Здесь это плохое старое место существа приходить“.

— Какие существа, Эми? — повторила Росс. — Это животные?

Теперь пришлось вмешаться Эллиоту и объяснить, что Эми понимает категорию „животные“ по-своему.

— Она считает, что люди тоже животные, — сказал он.

„Эми, плохие существа — люди? Они человеческие создания?“.

„Нет“.

— Обезьяны? — спросил Мунро.

„Нет, плохие существа ночью не спать“.

— На ее слова можно положиться? — спросил Мунро.

„Что значит?“.

— Да, — ответил Эллиот. — На все сто процентов.

— Она понимает, кто такие гориллы?

„Эми хорошая горилла“, — прожестикулировала Эми.

„Конечно, хорошая“, — согласился Эллиот и перевел:

— Эми говорит, что она хорошая горилла.

Мунро нахмурился:

— Значит, она говорит, что эти существа — не гориллы, и в то же время знает, кто такие гориллы.

— Именно так она и сказала.

ГЛАВА 2. НЕДОСТАЮЩИЕ ДЕТАЛИ

Эллиот попросил Росс установить видеокамеру на границе города объективом в сторону лагеря. Когда видеокамеру включили, он повел Эми к выходу из лагеря, откуда она могла бы увидеть руины древних строений.

Эллиот хотел записать на пленку все нюансы реакции Эми в тот момент, когда она впервые столкнется лицом к лицу с потерянным городом, реальным воплощением ее ночных кошмаров. Результат эксперимента оказался совершенно неожиданным.

Эми вообще никак не прореагировала на руины.

Ее лицо оставалось равнодушным, мышцы — расслабленными, она не сделала ни одного жеста. Если какую реакцию и можно было заметить, то разве только скуку и страдание оттого, что она в очередной раз не может разделить с Эллиотом его энтузиазм. Ученый внимательно наблюдал за гориллой. Она не двигалась, не возражала, вообще ничего не делала, лишь невозмутимо смотрела на руины.

„Эми знает это место?“.

„Да“.

„Эми расскажи Питеру, что за место“.

„Плохое место старое место“.

„Картины во сне?“.