Конгревова ракета

Из дальнейшего повествования мы можем догадаться, что отношения Петра Михайлыча и экономки далеко не деловые. Они действительно живут почти как муж и жена. Без венчания это, конечно, грех, но важнее другое – когда Петр Михайлыч умирает, Палагея Евграфовна («истая немка», подобранная Годневым в больнице) остается без крыши над головой, без куска хлеба. И только ее скорая смерть (точной причины мы не узнаём) избавляет ее от сумы… Нехорошо Петр Михайлыч поступил. И его дочь тоже…

Героиню романа, которую автор ласково называет Настенька, я хотел оставить, что называется, на сладкое, но сейчас понимаю: без нее невозможно говорить о других.

Женские образы Достоевского (особенно те, что были им созданы после каторги и ссылки) изучают неустанно десятилетие за десятилетием. Они, конечно, разные, но чем-то схожи – способны на поступок, если не предельно, то явно экзальтированы; не в себе, в общем…

У них есть старшая сестра – Настенька Годнева из «Тысячи душ».

Поначалу она представляется нам милой, простой (хотя и со своими девичьими причудами), домашней. Читает, гуляет по саду возле дома, неудачно съездив на бал, не горит желанием бывать в свете… Но вот уже интересный нюанс: «Настенька очень любила курить».

Не знаю достоверно, какое отношение к курящим девицам было в ту пору. Папенька Настеньки, например, не одобряет этого, и она курит «потихоньку от отца». Но в первый же день знакомства с Калиновичем, который сразу становится ей симпатичен, закуривает при нем. Автор не объясняет, как воспринял это молодой и новый смотритель уездного училища, хотя из его дальнейшего отношения к Настеньке заметно: женой своей он ее не очень-то представляет. Может быть, в том числе из-за курения.

Перелопачивать русскую классику позапрошлого века сейчас не решусь, но вот так, навскидку, не могу вспомнить, кто из героинь Тургенева, Толстого, Гончарова, Достоевского курил. Наташу Ростову представить себе с папироской немыслимо, и Лизу из «Дворянского гнезда», и Ольгу из «Обломова». Не пристрастились к курению, кажется, ни Вера Павловна, ни Настасья Филипповна…

Нет, женщины у русских классиков курили, нюхали табак, но не те, которых читатель должен был полюбить. А Настенька, двадцатилетняя дворянка образца 50-х годов XIX века, курит и стреляет папироски у потенциального жениха Калиновича.

Настенька очень хочет замуж. К ней не сватаются (за исключением ничтожного и пакостного Медиокритского), и появившийся в городе Калинович, сменивший Настенькиного отца на должности смотрителя, сразу привлекает ее внимание. Да и не только ее. Еще не видя Калиновича, Петр Михайлыч мечтает вслух: «Вот на мое место определен молодой смотритель; бог даст, приедет да на Настеньке и женится». Это слышит Палагея Евграфовна и хлопочет о том, чтобы Настенька в присутствии Калиновича выглядела наряднее, чтобы стол ломился от вкусных кушаний.

В общем-то, Калиновича и тянет к Годневым стол. Ему, одинокому, снимающему жилье, приятно обедать в домашней обстановке, беседовать о литературе (а Калинович пробует свои силы в писательстве), смотреть на симпатичную девушку.

Впрочем, разговаривают не только о высоком:

– Mademoiselle Полина решительно в вас влюблена, – говорила она при отце и при дяде Калиновичу.

– Да, я сам это замечаю, – отвечал тот.

– Вдруг вы женитесь на ней, – продолжала с лукавою улыбкою Настенька.

– Что ж, это чудесно было бы! – подхватывал Калинович. – Впрочем, с одним только условием, чтоб она тотчас после венца отдала мне по духовной все имение, а сама бы умерла.

– И вам бы не жаль ее было? – замечала как бы укоризненным тоном Настенька.

– Напротив, я о ней жалел бы, только за себя бы радовался, – отвечал Калинович.

Умышленно или нет, но Писемский не показывает нам любовь между Калиновичем и Настенькой. Нет страсти, нет признаний. Зато есть привыкание друг к другу. Но кроме этого, со стороны Настеньки, и внушение Калиновичу, что он ее жених.

Жаль, что писатели того времени обходили молчанием интимные моменты жизни своих героев. Хотя у Писемского все-таки написано больше, чем у большинства его современников и ближайших последователей. Вот такая сцена.

Калинович собрался в Петербург якобы на два-три месяца, а на самом деле навсегда. Он решает убежать от Годневых, от уездного болота… Но Настенька буквально заставляет его просить у отца ее руку, и Калинович становится официальным женихом Настеньки.

Накануне своего отъезда Калинович совершенно переселился с своей квартиры и должен был ночевать у Годневых. Вечером Настенька в первый еще раз, пользуясь правом невесты, села около него и, положив ему голову на плечо, взяла его за руку. Калинович не в состоянии был долее выдержать своей роли.

– Послушай, – начал он, привлекая ее к себе и целуя, – просидим сегодня ночь; приходи ко мне…

– Хорошо, когда?.. Как все заснут?

– Да; я желаю с тобой быть.

– Хорошо, и я желаю, – отвечала Настенька, – это в последний раз!.. – прибавила она таким грустным голосом, что у Калиновича сердце заныло.

«Боже мой, боже мой! И я покидаю это кроткое существо!» – подумал он и поскорей встал и отошел.