Конгруэнтность

Черный виниловый диск старый. Игла перескакивает и черная женщина в свете прожектора под звуки джаза вновь начинает красиво выводить…

Прекрасное начинает испытание.

***

Он терпит и отчаянно борется с ночным космосом, побирающимся к его сознанию, за этот дневной свет.

Неотрывно смотрит в её зрачки, ибо пока он их видит, он здесь.

***

То ли агрессия выплескивает силы, то ли осознание поглощает энергию, но удары – время, замедляются и вот момент, когда само время готово остановиться.

Он понимает, что выдержал испытание. Она внимательно разглядывает его черты.

***

Мир рухнул.

Его изнуренное тело ощущает всю тяжесть того, под чем он оказался погребён.

***

Протиснувшись через брешь, он даже не сразу понял, где оказался. Мягкий свет солнца окрасил в нежные оттенки каменных великанов, молчаливо терпящих бесчинства своих создателей.

После десятка шагов гул города проник в него. Он опустил голову, и умиротворение цветом исчезло. Только кричаще красный и едкий зеленый иногда пробивались сквозь толщу того что стало непотребным потребителю.

Но даже одной капли этого едкого зеленого достаточно, что бы отравить его мозг, а капли этого кричаще алого пробудить жажду зла.

Улица пустынна и ему ни чего не остается, как с силой полоснуть ножом по ладони.

***

Стало легче. И рептилия подняла голову в поисках жертвы. Безжалостный холодный синий излучает пространство. И терпение вознаграждено. Теплое движущиеся пятно.

***

Из сжатого кулака капают алые капли. Перед самым лицом жертвы он его разжимает.

– Так у тебя две линии жизни! Как интересно. А…аааа!

Полированный осколок зеркала мира, зажатый в другой руке, снизу вверх, по диагонали рассек реальность. Сквозь брызги и ширящийся разрез он увидел надвигающиеся сумерки.

Нож скрылся в кармане, и ладонь стала опорой, позволившей ему протиснуться в пространство надвигающихся сумерек.

Пролезая, мимолетный взгляд вверх.

– А здесь только одна – мысль, как след упавшей звезды быстро, растаяла в дымке разума.

***

– Чтобы получить представление об этом сне, очень важно понять конструкцию на которой он базируется.

– Вы попробуйте объяснить, а я постараюсь понять.

– Зачем?

– Зачем понять? Ну, раз вы его вспомнили, видимо он чем-то важен для вас.

– Мне кажется, в данном случае важнее ощутить, чем понять.

– Ну, хорошо – ощутить. Но скорее всего, правильное понимание чего-то и вызывает определенные, характерные ощущения.

Тишина выдвигает детали на первый план. Пока они анализируются, тишина развивается, превращаясь из паузы в упорное молчание. Единственным ее врагом является скука. И этот враг сейчас напротив.

Обе ладони резко опускаются на колени, и эхо хлопка выстрела разносится по кабинету.

– Я вас слушаю.

– Удивительные всего были масштабы. Скорее все было с размахом.

– Что именно?

Упругость кожи быстро справилась с недовольством.

– Безусловно – это коридоры. Представьте кирпичную стену из которой вынули кирпичи, и остались только стыки. Вот так примерно сверху выглядели комнаты. Ряды стен цвета влажной глины разделяют пространство на пустые прямоугольники, а дверные приемы без дверей соединяют их. Ни какой явной системы в расположении этих приёмов нет. Какие-то комнаты пусты, в каких-то стоит сантехника. Я стараюсь быстрее пересечь это жилое пространство, в котором никто не живет. Нет, передо мною не стоит проблема поиска выхода. И нет страха – животного страха смерти, есть неприятное ощущение от пустоты и безжизненности. Да еще присутствует сильное чувство тревоги.

Сигнал замечен, схвачен, стал целью.

– Тревоги? А по…

– Я должен успеть – совершенно бестактно, но по-прежнему эмоционально ровно, следует жест отрицания – странный призыв к продолжению – я должен, как можно быстрее найти воду, чтобы спасти её.

***

Как много всего должно было случиться, что бы это хрупкое равновесие состоялось. Все существование вселенной было подчинено тому, чтобы оно произошло. Многодневная невероятная жара, которая создала самое хрупкое, вечерняя встреча, открывшая доступ к пустоте, что задержало ход времени; переход по ту сторону морали, где нет границ, что свело на нет возможную встречу.

И вот, восходящее, но уже раскаленное солнце полностью обездвижело воздух, исключив последние составляющие свободы выбора. Оно же и запустило то, что изначально задумывалось как ничего не значащее стечение обстоятельств, но приведшее к событию такой силы, что изменения, связанные с ним, вышли далеко за пределы одной линии жизни.

Капля воды, вместившая в себя отражение окружающего мира, и из-за этого, кажущаяся необъятно огромной замерла на вершине, чуть ниже точки, где начинается разрез, через который, если внимательно всмотреться, можно увидеть, сущность. Но его интересует не ее сущность, а эта капля, ибо в ней он видит свое место.

***

И это хрупкое равновесие, к которому так истово стремилась вся вселенная, было разрушено, глухим, протяжным ударом сердца, движимого потребностью дышать.

Но он увидел то, что хотел.

***