Конъюгаты: Три

Теперь настала очередь промолчать Кирсановой. Это проявление у их отпрыска и, так сказать, наследного принца, не так чтобы обрадовало Агния, но она, в принципе, была не против, поскольку была осведомлена, что если отенкаи имеют природную неприкосновенность, то инквизиторам пожизненно обеспечена официальная неприкосновенность и защита, как только они примут своё предназначение. Не жизнь ли важна для любой матери?

Хрисанф подвергался инквизиции, и, возможно, встречался с ней и в том сегменте своего существования, которого не помнил. Что хуже, Далила тоже прошла инквизицию, и так как она была всего лишь человеком, то пережила это гораздо труднее, чем её супруг, который, в общем-то не боялся ничего, кроме как бытия без неё. Но это же её ребёночек. Кто-то должен делать эту работу.

Виктория огласила, что пора вывести на прогулку старших, так что Кирсанова очнулась от своих мыслей и сказала слегка замявшемуся парню.

— Вот поэтому пора бы вам немного ослабить ваше противостояние. Я понимаю, что есть конкуренция между отцом и сыном, но время тикает, пока вы тут портите мне нервы. С этого самого момента я хочу, чтобы ты присматривал за нашими сыновьями. У нас здесь превалирует женское общество, так что, когда они подрастут, можешь их даже брать с собой в родное гнездо. Мне все уши прожужжали об узах конъюгатов. Пора это уже доказать. И ради бога, поспособствуй тому, чтобы твой маленький братик, даже если он станет тем, кем вы его прочите, вырос таким же добрым, как Айтал. Отныне ты обязан о них заботиться, потому что это и твоя семья тоже.

— Инквизитор не в праве занимать чью-либо сторону.

— Никто это не обязан, да будет тебе известно. Но каждый может выбирать, как ему жить.

— Вы думаете? После всего, что видели.

— Слушай сам, если не веришь мне.

Айсен повернулся к Айнару и мерцающие островки света, лучащиеся из его тёмных глаз, кажется пронзили насквозь изумленного родственника.

— Свободу может понять только любящее сердце.

Далила впервые слышала из его детских уст такое сложное предложение.

Глава 31

В порыве "страсти" Далила хотела ещё чего-нибудь навешать на оторопевшего Айнара и подбавить огня в итак переполненный котёл ответственности парня, как увидела в окно мужа, который стоял поодаль и совершал манящие знаки пальцами.

Рано же. Что он здесь делает?

Она неспешно вышла во двор, и Хрисанф повёл её в глубину яблочного сада.

— Сейчас только пять.

— Теперь ты меня гонишь уже.

— Сам потом будешь страдать, что растянули пустяк на два дня.

— Ты слишком хорошо меня знаешь. Я на минутку заскочил. Возьму чуть алкоголя для ребят.

Далила резко остановилась и сурово подбоченилась.

— Нет. В такую жару?! Дурак что ли!

— Муся, всего ящик возьму. Парни просили.

— Ни за что. Я сейчас же попрошу кого-нибудь, чтобы вообще всё до единой капли вывезли отсюда нахрен!

— Могу помочь.

Агний хотел ухватить супругу за бока, чтоб успокоить её объятиями (что вполне прокатывало), но она выскользнула из его рук, как рыба, и отскочила в сторону.

— Ты не о себе думай. Может, тебе ничего и не будет. Но спаивать людей я не позволю.

Хрисанф вздохнул и повертел головой туда-сюда, как бы, выражая: ты невозможна.

— Дэли, остынь. Опять ты из мухи Евразию строишь. Почти всё уже закончили, поднимем тост и по дамам!

— Пошёл вон тогда!

Кирсанова разозлилась и повернулась к нему на 180 градусов, как бы, иллюстрируя, что с одурелыми и разговаривать бесполезно. Она решила, что сейчас же пойдёт с девочками в погреб и разобьёт там все тары на мелкие осколки.

Это вернее всего. Нет смысла пытаться договориться с ним.

— Далила, давай договоримся!

Это не могло не заставить её развернуться.

— Что, что, ну что?! Вот такуусечную капельку?!

Показывает на мизинце, передразнивая его слова.

— Нет. Клянусь, я вернусь обратно к пацанам, как идиот, без ничего, если ты пообещаешь мне впредь не общаться с Айнаром так, как это было сегодня.

— Чегоо???

Глаза Кирсановой сузились, на лице появилось пренебрежительное недоумение.

— Что слышала.

Хрисанф на всякий случай отступил на пару шагов назад, справедливо предостерегаясь, что она может дать ему пинка между ног, постараться ухватиться за его ноне короткие волосы, или скрутить ухо.

Далила встала перед ним так, что, несмотря на её мелковатый рост, выглядела вполне дико и устрашающе: стойка шире плеч, побагровела.

— Хватит уже пользоваться своей псевдо-ревностью.

Она не говорила, она шипела и выдувала.

— Я тоже могу рассердиться, солнышко.

— Это не ревность, Агний!

Он щёлкнул языком и она заметила тут же откуда ни возьмись просочившуюся складку, перерезавшую часть его лба и взметнувшую до этого спокойные брови.

— Как ты не понимаешь. Почему я сто раз должен втолковывать тебе одно и тоже! Это тебе не Коська, прости Господи. Почему я должен это терпеть??? Ты что, нарочно мне это делаешь?!

— Блять, это же твой сын! Причём тут твои заскоки!

— Он, блять, на 50 процентов состоит из меня! Не заставляй меня орать здесь средь бела дня во всеуслышание!

— Виктория, Вероника, Ванесса тоже на 50 процентов состоят из тебя, в целом 150 частей тебя вертятся вокруг меня ежедневно. И что?!