Конъюгаты: Три

— Не увиливай! Ты всё прекрасно знаешь! Это тебе не Айтал. Даже на примере Айтала ведь понятно, что они любят то же, что и я?!

— Конъюгаты то, конъюгаты сё! Мне надоело подстраиваться под ваши "неписаные" законы. Расскажи ты это хоть одному человеку, он будет смеяться не переставая.

— Айнар, может, слабее брата и вообще бездарная сволочь, но он — Аичи! И хитрец. Он прекрасно разбирается в людях, развил в себе этот талантик в качестве компенсации. Нельзя было не развить, когда с детства готовился занять определённую позицию.

— Он не такой, как ты думаешь.

Также внезапно она остыла, как до того взвинтилась, и покрылась мощной испариной. В такие моменты всегда ловила мысль: и с чего это я так завелась? Такая сумасшедшая, или так доводят эти гребаные людишки? Но зато Хрисанф уже был изведен и заведён.

— Ах, ты там ещё успела разобраться! До такой интимности вы дошли!

— Ладно, хватит уже. Действительно смешно.

— Далила, я прошу тебя быть аккуратнее.

— Так мы никогда не станем одной семьёй, как ты того на самом деле хочешь.

Желавший обрушить на неё шквал обвинений и предостережений, он осекся.

— О чём ты?

— Об этом. Ты думаешь мне приятна вся эта ваша краеугольная обстановочка, в которую вы меня впихиваете?

— Дорогая…

— Агний, ты такой умный, но и сам же обостряешь ситуацию.

Из Хрисанфа в природу выпустился пшик холостого негодования.

Она, конечно, абсолютно права. Как же странно и гадко обустроена человеческая натура: понимаешь идеально, делаешь с точностью наоборот.

Он примирительно, даже сдавшись, подошёл к своей жене.

— "На практике картошка опять" да.

Обнимает, прижимает свои веки к её лицу и макушке.

— Айнар называет меня сеньорой. Ты же знаешь, о чём я. Он — единственный признаёт, что я замужняя женщина. Неужели это не оправдывает его в твоих глазах. Я — старая пердунья для него, это же естественно.

— Малышка, прости старого дурака.

— Ты стал таким же истеричкой, как и я.

— Наши циклы совсем синхронизировались.

Смеётся.

Домочадцы где-то краем уха слышали, как хозяева бранятся, даже кое-какой ор достиг и до Айнара, но он был давно чётко осведомлён о непримиримом неприкосновенном отношении отца к его мачехе, так что вооружился наушниками и погрузился в очередную книжку.

Гребаный старый маразматик. Такой шумный!

Остальные и вовсе пребывали в тени привычного равнодушия: поскандалят, потом опять будут рай в шалаше.

Тем временем, горячей парочке было не так уж и легко, как о них считали.

— Можешь взять своё винишко. Но только по чарке! Как можно пить в такую жарынь!

— А те, что остались, они и так пьяные были. Ты что, не видела тех, кого мы наняли на свиноферму?

— Фу!

— Вот им и на посошок.

— И сам с ними вот такуую бусинку!

Она поддразнила супруга, не без злости, подозревая, что теперь он точно не упустит шанса чутка нажраться. И что виновны частично в этом её "резкие телодвижения".

— Ни капли.

— Точно-точно?

— Точно-точно. Помнишь, когда я впервые осмелился подойти к тебе в том заведении?

— Хах, ты вырядился тогда, как какой-нибудь сутенер.

— По моде оделся, нормально так. До сих пор временами ношу ту кожанку.

— Я сказала, что мне никогда не будут нравиться парни, которые пьют.

— И я сказал, что если моя девушка не пьёт алкоголь, то и я не пью.

— Ты весь вечер строил из себя крутого парня!

— Ну а чё делать: павлинил как мог, добрачные танцы же. До тебя мог месяцами не просыхать. Я тогда правду говорил. Как отрубило. Сразу понял, что если хочу быть с тобой, придётся изменить свои некоторые привычки.

— Бедняжка.

Сидят уже на лавочке под сенью живых деревьев и кустарников, выросших наподобие юрты.

— Просто будь осторожна с Айнаром. Да, ты возможно увидела то, что не вижу я, но также ты упускаешь то, что известно мне. Мужчины будут философствовать с тобой, казаться хорошим другом, а потом потребуют того, что ты совершенно не ожидала. Это в нашей крови, не пытайся это понять. Так уж всё устроено. Я доверяю тебе, но ты не можешь справиться с чем-то аналогичным, если такое случится.

— Агний, я уже не так молода, чтобы допускать такие глупости.

— Ты слишком молода, поэтому ещё не постигла, что люди глупы в любом возрасте.

— Просто я не такой параноик, как ты.

— И это здорово. Ты настолько наивна и доверчива, что можно спутать с непроходимой тупостью. Когда я зол, то так и думаю.

— Может, так оно и есть.

— Хотя благодаря этой твоей черте, может, мы и познакомились. Будь ты такой же нелюдимой, как я, ничего бы и не было.

Далила прикоснулась к его лбу, разглаживая то место, которое итак теперь было гладким и чистым.

— Не хмурься так больше.

— А. Они вылезают сами, хоть тонну ботокса туда вколи. Вырвал бы и кинул прочь.

— Живут сами по себе (смеётся).

— Терпеть не могу это тело.

— А я люблю. Даже эту складку. Но мне больно, когда я её вижу.

— Прости, средоточие моей вселенной. Что мне сделать, чтобы заслужить твоё прощение?

Птички поют где-то сокрытые в ветвях.

— Некоторые итак говорят, что вью из тебя верёвки. Что держу тебя под испанским каблуком (становится угрюмой. Угрюмо — это про неё).