Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования

В плане геокультурном Великий Лимитроф Евро-Азии образуют земли, которые по характеру их населения выступают как периферии «ядровых» цивилизационных ареалов материка – романо-германской западно-христианской Европы, арабоиранского исламского Ближнего и Среднего Востока, Китая, Индии и России. К началу XXI века основными регионами Великого Лимитрофа являются Восточная Европа с Прибалтикой и Балканами, Кавказ с Закавказьем и «новая» (постсоветская) Центральная Азия. Громадным латентным продолжением того же пояса предстают тюркские и монгольские земли в порубежье Китая и России, в основном подвластные этим державам, за исключением суверенной Монголии. К Лимитрофу примыкают Тибет, через который этот пояс связуется с Индией, и турецкая Анатолия – северная окраина Ближнего Востока. Замыкают его, выходя к океанам, на северо-западе Финляндия, на юго-востоке корейские республики (между ними и Монголией вклинивается Манчжурия, былая лимитрофная земля, успешно китаизированная и переработанная в северный плацдарм – лимес Поднебесной).

В аспекте геостратегическом Великий Лимитроф простирается между крупными евроазиатскими центрами силы, расположенными на древних цивилизационных платформах материка. Для «сжавшейся» России политическая обстановка на Великом Лимитрофе имеет исключительное значение. Большая часть этих пространств в разные времена входила в империю Великой России или прилегала к этой империи, попадая в поле ее интересов. Сегодня они окаймляют Россию на протяжении ее западных и южных границ, стыкуясь в районах Мурманска и Владивостока с другим внешним полукругом России – полукругом замерзающих океанских вод, обрамляющих ее с севера и востока.

Уже по ходу холодной войны некоторые западные авторы ставили под большое сомнение старую геополитическую антитезу, противопоставлявшую Россию как хартленд (континентальную глубинку) – римленду (океанским прибрежьям), который американцы якобы должны были защищать от наступления из хартленда. Ведь само по себе понятие римленда было выработано американской геополитикой как обозначение для тех евроазиатских прибрежий, которые могли бы быть задействованы для стратегического окружения и блокады США, если бы оказались под властью их недругов. Однако – указывали критики – с развитием авиации, ядерных ракет и подводного флота часть советского Заполярья, обращенная к Америке, представала особой, но вполне явной разновидностью римленда.

С утверждением же реальности Великого Лимитрофа Россия подводится под общую формулу с иными цивилизациями Старого Света и их силовыми центрами: все они лежат между Лимитрофом и океанами, только цивилизации Европы и Азии тянутся вдоль открытых незамерзающих океанов, а отделенная от них Лимитрофом Россия прилегает к океанам замерзающим. На взгляд глобальный, как и для смотрящего с любой платформы Евро-Азии, она – прежде всего Земля за Великим Лимитрофом, на взгляд же локально (parochial) американский, она – за Тихим и Ледовитым океанами.

Итак, можно говорить о двух сквозных пространствах, охватывающих евроазиатские цивилизации с их центрами силы: эти пространства – Океан как целое и Великий Лимитроф. Отсюда следует, что «новый мировой порядок» (с разрушением части субцентров и постановкой оставшихся под надзор Большого Центра) оптимально может быть достигнут сочетанием господства центра-гегемона на Океане с развертыванием им структур контроля над землями Великого Лимитрофа и над смежными с ним или даже выдвигающимися на него областями соседних великих держав.