Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования

Кроме этого надо помнить и о том, что из всей системы Лимитрофа «новая» Центральная Азия имеет для безопасности России едва ли не наибольшую значимость: она непосредственно прилегает к южноуральскому и западносибирскому коммуникационному средоточию нашей страны, где веер железнодорожных путей с запада стягивается в линию Транссиба. Уже не раз отмечалось, что именно здесь Россию легче всего было бы разложить – если бы сила, заинтересованная в этом, располагала в «новой» Центральной Азии, особенно на ее севере, надежным плацдармом. Особую тревогу вызывает недавно попавшая в печать («Труд», 8 сентября 2006 г.) история с введенным в 2003 году в действие Челябинским хранилищем российских ядерных материалов – выстроенным четырьмя боссами Минатома (Михайловым, Адамовым, Румянцевым и Кириенко) на деньги США и оснащенным американскими контейнерами, которые, по исходному соглашению, русским запрещено вскрывать, даже если эти изделия окажутся неисправными или просвечивание обнаружит в них лишние предметы (!). Автор статьи в «Труде» показывает, что хранилище совершенно не отвечает требованиям безопасности, и в случае возникновения в нем пожара зоной ядерного поражения окажутся охвачены Средний и Южный Урал с Тюменской областью, центральноазиатские республики и часть Китая. При этом Россия фактически оказалась бы разорванной надвое. Мы бы к этому добавили: закрепись американцы в «новой» Центральной Азии – и при конфликте между Большим Центром и Россией для продвигателей «нового порядка» ничего не было бы легче, чем оккупировать регион с местонахождением хранилища под предлогом якобы поступивших аварийных сигналов и необходимости обеспечить международную безопасность. Так что Сибирь и Дальний Восток были бы хирургически отсечены от российского запада (Московии) – даже при отсутствии аварии как таковой.

Для всех соприкасающихся с «новой» Центральной Азией держав американское присутствие в этом секторе Лимитрофа несет потенциальные угрозы: и для России, и для Китая, выходящего сюда Синьцзяном и Тибетом, и для Ирана, смыкающегося с этими краями своим, в значительной мере тюркским, севером. Лимитроф в целом, с действующими на нем силами, сегодня предстает образом полутораполярного мирового устройства – и опасностью подсоединения его центрального звена к потенциальному атлантическому униполю закладывается реальная основа если не союза, то далеко простирающейся политической кооперации соседних субцентров.

Важными шагами по пути такой кооперации явились создание ШОС по инициативе Китая и России в ответ на внедрение американских баз к западу от Каспия под предлогом похода против талибов; последующее включение в нее, сначала на правах наблюдателей, Индии, Пакистана и Ирана; наконец, прием в эту организацию Узбекистана, сильнейшего в военном отношении государства «новой» Центральной Азии, мудро отказавшегося после андижанских событий от своих прежних претензий на роль главного регионального агента Большого Центра. Сегодня ШОС на пороге международного признания в качестве одной из несущих конструкций полутораполярного мира, которые российские политики и публицисты спесиво величают многополярным, не желая задуматься над тем, с какими серьезнейшими вызовами мы бы столкнулись в условиях реальной многополярности.

Несомненно, растущая мощь Китая, под которой гнется граница предельно уязвимого российского востока, для России уже сейчас источник тревоги. Китай нам крайне опасен как региональная великая держава по соседству, но отсюда вовсе не следует, чтобы он был для нас непременно столь же опасен в качестве державы мировой, разыгрывающей на великой шахматной доске этюд под названием «не дать Большому Центру окружить Поднебесную».

При этом крайне контрпродуктивной выглядит время от времени высказываемая нашими политиками идея сближения России с США ради сдерживания Китая. Реализация этой идеи – даже если бы американцы в какой-то момент пожелали пойти нам навстречу, особенно в обстановке «наезда» США на Иран – означала бы добровольное российское соучастие в окружении Китая. Идея ШОС была бы похоронена – или реализуема по-новому, без России и, возможно, против нее. Тем самым мы сами себе создали бы ситуацию, когда региональные экспансионистские виды Китая на российское Приморье и Южную Сибирь, по крайней мере на одном направлении, вписались в ту большую оборонительную стратегию, которая возвела бы Китай в ранг мировой державы. Соединиться с США в сдерживании Китая значило бы для русских рисковать скорейшей потерей Сибири, причем избежать этой катастрофы можно было бы, и то с некоторой вероятностью, лишь безоговорочно встав в американский фарватер – по всем позициям и со всеми последствиями этого шага для сворачивания российского государственного суверенитета.