Конкиста по-русски

— Не нужно представляться господин прапорщик! Я сам вам скажу, кто вы: командир взвода Первого железнодорожного батальона, дислоцированного в Кизил-Арвате. Ваша фамилия Васильев. Какая нелёгкая занесла вас в мусорное ущелье?

— Господин ротмистр, у меня во рту бикфордовым шнуром горит аналогичный вопрос!

— Витиевато для комвзвода выражаетесь, господин прапорщик! Наверное, на правах моего спасителя? Но я задал вопрос первый. И постарайтесь не ёрничать. Вы только что убили одного человека и тяжело ранили второго. Через полчаса вас прокурор допрашивать будет. Так что в ваших интересах сначала ответить на мои вопросы.

— Понял, простите, господин ротмистр! Я узнал вас. Поезд, вагон-ресторан, пьяные конвойники… Поручик Кудашев, ведь так?

— Жду ответ.

— Да, конечно… Я в горы, правда, чуть подальше, езжу в свободное время пострелять. У меня служба не боевая, инженерная. Шпалы, рельсы, мосты… В прошлом году инспекторскую завалил. Ни сам прилично отстреляться не смог, ни мой взвод. Да и откуда что могло взяться. Люди винтовку два раза в год держат. По три выстрела на человека. Мой табельный «Наган» под замком в оружейной части. Купил в Асхабаде в оружейной лавочке сначала револьвер, а потом купец Дёмин уговорил меня купить «Браунинг». Вот теперь деньги на патроны трачу. Но стрелять научился!

— Это я видел!

Ротмистр Кудашев верхом на коне Васильева. Васильев вожжами пытается погонять старого мерина, запряжённого в мусоровозку. На телеге труп Хемры, накрытый простыней, и Омар, раненый в правое плечо и в левую ногу ниже колена. Васильев сдержал обещание и, остановив кровотечение, со знанием дела перевязал раны. Благо невелик калибр у «Браунинга», раны чистые, и хорошего перевязочного материала наёмники привезли с избытком! Кудашев в полном здравии. По жизнерадостному виду Васильева никак не скажешь, что он переживает по поводу нарушенной им Шестой Заповеди.

— Прапорщик Васильев! Если вы не расстреляли боезапас, перезарядите своё оружие, оно нам может пригодиться!

— Прапорщик Васильев к бою готов! И «Наган», и «Браунинг»! А что?

— К нам навстречу конный наряд. Возможно, группа зачистки. Не стрелять без моей команды!

Всадники приближаются. По стуку копыт понятно, идут галопом. Ближе, ещё ближе… Это казаки. Впереди — Брянцев.

— Отбой тревоги! Свои! Здорово, казаки! Брянцев, куда коня гонишь?!

— Так, ваше благородие… Потерялись!

— Отставить разговоры. Казаки, приказ вам двоим: вместе с прапорщиком доставить раненого и труп в городскую больницу. К раненому срочно врача. К покойнику я сам приглашу полицмейстера и прокурора. Никого иных к телеге не допускать, даже жандармов под угрозой применения оружия. Это приказ. Винтовки на грудь! Выполнять! Брянцев! Галопом в расположение сотни марш! Поскакали!

* * *

Вахмистр Терентьев влетел в кабинет ротмистра Архипова без доклада.

— Вашбродь! Не успели. Из таманской сотни казаки наёмников кончили! Трупы под конвоем в город везут. Кудашев со своим ординарцем в казармы проскакали. Сейчас сотню по тревоге поднимут!

— Уже подняли.

Архипов так и не отходил от раскрытого окна. Хотел, как всегда в критические моменты, перехватить инициативу, выйти к людям, широко улыбнуться, прокричать «Здорово, казаки!», но осёкся. 

Три десятка вооружённых всадников взяли жандармское отделение в плотное кольцо. Перед крыльцом живой и невредимый ротмистр Кудашев, подъесаул Брянцев, прокурор Кизил-Арватского окружного суда Ефстафьев, начальник станции «Кизил-Арват» Темирканов.

— Архипов! Выходите, вам телеграмма от барона фон Кюстера! Распишитесь!

— Одну минуту! — улыбнулся собравшимся Архипов. Захлопнул окно. Открыл сейф, стал вынимать и бросать бумаги прямо на ковёр посреди кабинета. Похлопал себя по карманам. Обернулся к вахмистру Терентьеву. — Спички!

— Нате! — вахмистр приставил наган к правому виску Архипова и нажал курок. Грохнул выстрел. Терентьев вложил оружие в правую руку покойника. Открыл окно. Высунулся по пояс.

— Они застрелились!

Глава 11

Благополучное возвращение. Как отблагодарить спасителя. Цирк. Отчёт по операции «Лабиринт».

2 ноября 1911 года. Утро. По возвращению из Кизил-Арвата.

Асхабад. Станция. Из «штабного» вагона под серый осенний ливень на служебный «конвойный» перрон выходят Баранов, Дзебоев и Кудашев. Дзебоева встречает фаэтон с бессменным возничим — Василием Игнатьевичем. Вахмистр Веретенников, сопровождавший Дзебоева и в Кизил-Арвате, уже выгрузил своего Ветерка из грузового вагона и готов сопровождать Владимира Георгиевича. Митрохин и Брянцев тоже здесь. Они верхом. И Кудашева дожидается его Кара-Ат! 

— Идите в фаэтон, Александр Георгиевич! Охота мокнуть! Я к себе на Козелковскую, потом Баранова и вас отвезут. После обеда буду в резиденции. Вам три дня отпуска. Пятого на службу. Хоть с невестой пообщаетесь. Сводите Леночку в синема! В цирке, говорят, китаец Ван Ю-ли чудеса показывает. Елена Сергеевна ещё ребёнок совсем, ей радость будет!

— Хорошо, Владимир Георгиевич, спасибо! Я и сам не прочь.