Конкистадор

2 января 2141 года основные силы терранского поискового контингента вошли на территорию сектора, контролируемого новыми шотландцами. Через несколько часов после этого в секторе появилась аравийская эскадра. Спустя еще полчаса флот Нью-Скотленда начал стремительно исчезать. Это было равносильно официальному объявлению: «Всем, всем, всем! Мы нашли ОП!»

Тараканьи бега начались…

Новые шотландцы не стали перегораживать Объект перехода. Они просто уходили. Вяликов со своей летучей эскадрой сидел у них на хвосте. Вторая летучая эскадра отставала и должна была присоединиться к поисковому контингенту в лучшем случае спустя двенадцать часов после прохождения им ОП’а. А в худшем – спустя двадцать. Вице-адмирал Пряников бодро докладывал: женевские поисковики спешно покидают сектор Поднебесной; аравийский главком также понял, хотя и с большим опозданием – его контингент устремился вслед авангардной эскадре; флот Латинского союза… впрочем, о латино Сомов и сам все знал. Эти опаздывали фатально: их подводила дисциплина, а вернее ее отсутствие. Им, как и новым арабам, оставалось надеяться на свою авангардную эскадру. Но больше всех поразили Виктора китайцы. Их громадный флот не двигался с места, как будто всеобщая гонка до сих пор не была открыта. Пряников не мог объяснить причину их промедления и терялся в догадках.

Линейный крейсер «Изабелла» вел группу флотов «А» к славе или гибели.

* * *

…И все-таки сотрясение мозга. Сомова мутило от обезболивающих. Если медики меняли ему одни обезболивающие на другие, то мутило уже иначе, но не слабее, да еще боль в руке пробивала блокаду. Если ему кололи нечто патентованное против тошноты, болеть начинало сразу все, и еще его мутило, все равно мутило, опять мутило…

Впрочем, нет худа без добра. Спать он не мог. Просто не получилось бы. Только под соусом из какого-нибудь зубодробильного снотворного или под гипнозом. Как удачно! Сейчас ему как раз не надо было спать. Желательно – ни минуты.

«Ничего, – уговаривал себя Сомов. – Если останусь жив, отоспаться успею, а если убьют, то и проблема снимется сама собой…» Ему вспомнилась старая флотская поговорка: «Хороший „летун“ после отставки спит до самой смерти». Грубо, но точно. Самая суть.

Истекали шестые сутки после того, как группа флотов «А» прошла ОП на Терру Эсхату. Пряников догнал контингент. Зато контингент никак не мог догнать эскадру Вяликова. Если бы раньше – месяц назад, или, скажем, год назад – кто-нибудь в здравом уме и твердой памяти стал утверждать, будто нынешнее расположение флотов возможно хотя бы чисто теоретически, Сомов рассмеялся бы шутнику в лицо…

По расчетам штурманов, от ОП’а до Терры-10 было одиннадцать суток крейсерского хода при максимально возможной скорости. Так уж получилось: Объект перехода оказался на приличном расстоянии от вожделенной планеты. Определить единственную «сестру Земли» в системе нетрудно. Особенно когда выбирать практически не из чего: во всей системе всего четыре планеты. Яичко вкрутую – наподобие Меркурия при старом добром Солнышке. Газовый гигант – на самой отдаленной от звезды орбите. Из оставшихся двух планет одна слишком мала, ненамного больше Луны; да и далековата ее третья по удаленности орбита, слишком там холодно. Значит, великое искомое бродит по второй орбите…

Эти вычисления сделали навигаторы всех контингентов. Первыми – новые шотландцы. Затем – эскадра Вяликова и примерно равная по силе авангардная эскадра Латинского союза. ОП Вяликов и контр-адмирал Рекехо прошли корабль-в-корабль, не пытаясь оттеснить один другого или затеять огневой контакт.

Прочие вытянулись длинными колоннами за этими тремя группами. С интервалом друг от друга в час, два, пять, десять часов крейсерского хода… В результате получилось нечто вроде веревки, которую положили на землю, вырезали несколько кусочков, а невырезанные фрагменты оставили лежать так, будто веревка все еще представляет собой единое целое.