Конкистадор поневоле

– И даже раньше, но, в принципе, так и было. Между Февральской революцией и Октябрьской царил жуткий бардак, в том числе и на фронте. Армия прекратила существовать как единый организм за считанные недели. И генералы с полковниками массово попали под раздачу. Тем, кто отделался арестом, можно сказать, дико повезло. Многих просто перебили на месте, едва ли не за столами в собственных штабах. И наступило время прапорщиков с поручиками, которые – и выходцы из унтеров, и дворяне – вместе со своими солдатами кормили вшей в окопах и ходили в атаку на пулеметы. Они воспринимались как свои, и редко кто из них пострадал. Больше того, многие потом сами в генералы выбились, и не в худшие, а кое-кто и в маршалы. Вот так-то.

– А ты философ…

– Какой уж есть. Главное, эта философия мне нравится. Да и вообще это время. Здесь все как-то… просто.

А он и впрямь наклюкался, подумал Семен. За языком, похоже, уже практически не следит. И, пускай с морально-этической точки зрения это было неправильно, вопрос с губ сорвался будто сам собой:

– А скажи, кто ты?

Лейтенант не удивился. Наверное, подспудно давно ждал этого вопроса. Только вздохнул и начал… издалека. И в совершенно неожиданном ключе.

– Ты когда-нибудь смотрел фильм про звездные войны?

– Это Лукаса, что ли? Конечно, смотрел. А ты попробуй, найди хоть одного, кто не смотрел.

– Поверь, это не так и сложно. Какой у тебя там любимый персонаж?

– Джаджа.

– Это кто? – лейтенант выглядел донельзя удивленным.

– Это?.. Земноводный придурок из первой части. Который с годами вырос до политика галактического масштаба. Но придурком быть не перестал.

– А-а, понял, – усмехнулся лейтенант. – Хорошо сказано.

– Не мое, – усмехнулся Семен. – Слышал где-то.

– Ничего, главное, в точку. А главного злодея помнишь?

– В которых частях? Их там двое было.

– Вообще-то, три. Там в новой части…

– Угу. Комплекс ходячий, – вновь усмехнулся, помешивая угли, Семен. – Это не злодей, а просто обычный придурок.

– Ладно, пускай будет по-твоему. В канонических.

– Дарт Вейдер? Помню, конечно. Более удачно реализованного образа спокойной силы и представить сложно.

– Отлично, – непонятно чему обрадовался лейтенант. – В таком случае ты наверняка помнишь и историю его предательства.

– В общих чертах. Насколько я помню, ему пообещали то, в чем он остро нуждался, но при этом то, что не могли дать те, кому Вейдер служил до того. Так?

– Это если в самых общих чертах. А если чуть детальнее…

– Детальнее не помню. Новые серии не произвели на меня особого впечатления, смотрел только из-за красивых съемок.

– О-о, зря вы так, батенька, зря, – с ленинским прононсом сказал лейтенант и тут же сам рассмеялся немудреной бородатой шутке. – Они, если вдуматься, очень поучительны. В частности, по поводу того, как можно вести себя с подчиненными, а как нельзя ни в коем случае.

– А вот теперь давай детальнее, – разговор неожиданно заинтересовал Семена.

Лейтенант печально улыбнулся:

– Да куда уж детальнее. Ты – профессиональный герой. Тебя посылают в самые опасные места, дают задания для смертников… К примеру, вдвоем захватить вражеский крейсер, да не абы какой, а флагман, битком набитый элитными подразделениями. Или вести слежку за первыми лицами государства, что едва ли не опаснее. И ты идешь – и делаешь! А что взамен?

– Что?

– Да ничего. Тебе открытым текстом говорят, что ничего в плане карьеры не светит, зажимают при каждом удобном случае… Ты слишком талантлив, и старперы всерьез опасаются, что ты быстро потеснишь их на пьедестале. Но ты терпишь – и потому, что идеологически накачан по самые брови, и просто из чувства благодарности. Не задумываясь даже о том, что все, данное тебе, уже давно отработано с процентами, а многое даже авансом. Помнишь, там по сюжету в первой части пацан взорвал орбитальную крепость и решил исход сражения?

– Помню.

– Ну, вот, – лейтенант изрядно распалился, уже не замечая, что говорит куда громче, чем нужно, почти кричит. – А потом приходит край. У тебя беда. Даже не у тебя самого, а у твоей жены и детей, единственных близких тебе людей в этом мире. Ты приходишь к отцам-командирам, смиряешь гордость и просишь: помогите! А тебе что? Не до тебя, молись, авось рассосется. И в этот момент твой враг говорит, что может попытаться помочь. Не ставя при этом, заметь, никаких дополнительных условий. И – все, человек просто ломается, у него происходит взрыв мозга, он перестает различать, что хорошо, что плохо, и на какой стороне ему следует быть, вот и все.

– Я… понял тебя. Но к чему ты мне это рассказываешь?

– А к тому, что и мы все были такими, – лейтенант вдруг ссутулился, плечи его опустились. Казалось, из него, словно из воздушного шарика, разом выпустили воздух. – Все мы были такими – лихие лейтенанты, нюхнувшие пороху и считающие себя круче обрыва. Патриоты, блин. Секретное подразделение при созданной десять лет назад службе хроноразведки.

– Десять лет назад? – удивлению Семена не было предела. Он-то считал, что проекту два, от силы три года, а тут…

Лейтенант мрачно усмехнулся: