Конклав Бессмертных

Чтобы разглядеть детали понадобилось подобраться почти вплотную. Только тогда тени отступили, и Артём увидел необычную статую в виде фигуры обнажённой девушки с головой ворона на плечах. Правой рукой загадочная химера опиралась на каменную алебарду, внешне подобную той, что раздобыл в Храме Древних Кардинал. Левая рука стискивала приличных размеров кубок, на котором белым пятном выделялось изображение сложного лабиринта.

Зрелище настолько впечатляло, что Артём не удержался и вполголоса продекламировал:

Я подошёл, и вот мгновенный,
Как зверь, в меня вцепился страх:
Я встретил голову гиены
На стройных девичьих плечах.
На острой морде кровь налипла,
Глаза зияли пустотой,
И мерзко крался шёпот хриплый:
«Ты сам пришёл сюда, ты мой!»

– Верно подмечено. Гиены у нас, правда, не наблюдается, но ощущение передано весьма точно, – сказал Николай, подошедший к нише вслед за Артёмом. – Не знал, что Древние поклонялись зооморфным богам. – Оборотень хмыкнул. – Или это прислужник? Что-то я в этом мракобесии путаться начинаю.

Сейчас Перевёртыш говорил как нормальный человек или Меченый. Без вызова и хамства. Самое время поговорить по душам и разложить всё по полочкам. Но судя по ощущениям, Артёму совсем скоро станет не до бесед: вокруг статуи стало зарождаться нечто вроде вихря из энергии Паталы.

– Это разумеется не бог и точнее не прислужник, – сказал он, сначала опустившись на колени, а затем сев на пятки. Любимая поза Волкова.

– А кто тогда? – спросил Гулидов.

Артём и заметить не успел, как их с Николаем окружили остальные.

– Страж Убежища. Не «прихожей», в которой мы сейчас находимся, а настоящего Убежища, – сказал он. Ответ возник в голове словно из ниоткуда, его требовалось всего лишь озвучить.

Ручеёк энергии, раскручивающий воронку вокруг статуи, как-то очень скоро превратился в полноводную реку, которая так и норовила увлечь за собой в Изнанку. Артёма куда-то настойчиво приглашали.

– Я ненадолго отлучусь. Постарайтесь не наделать глупостей, – только и успел он сказать Гулидову, как в глазах потемнело, а в сознании распахнулась дверь в иную реальность. Будущий собеседник определённо не умел ждать. Что ж, Артёму не оставалось ничего другого, кроме как отдаться на волю потока. Он уже скользил к Первой Пелене, когда до слуха донёсся отдалённый хлопок, очень сильно напоминающий взрыв гранаты.

…Изнанка встретила Артёма ощущением неправильности или даже искусственности. Вместо знакомой всякому Сноходцу невообразимой мешанины из снов, кошмаров и теней прошлого, вместо того, что принято именовать хаосом, он попал в царство порядка, где всё и вся разложено по полочкам, пронумеровано и занесено в счётные книги, где нет места случайности и своеволию.

Он оказался во дворе то ли монастыря, то ли храмового комплекса. По периметру прямоугольной площадки располагалось несколько пагод, небольших храмов и келий, тянулись два портика. Некоторые здания имели два-три этажа, были декорированы изразцами и барельефами, некоторые наоборот словно прижимались к земле и единственным их украшением служили фигуры всевозможных химер в стеновых нишах. Сам Артём стоял неподалёку от неработающего фонтана в центре двора, а перед ним неторопливо прохаживалась, точно тигр в клетке, девушка с головой ворона.

Внутри зазвенели колокольчики тревоги. Появились серьёзные сомнения в том, что предстоящая беседа будет мирной.

Мысленно чертыхнувшись, Артём с непринужденным видом шевельнул рукой и попробовал сотворить себе стул. Довольно рядовое действие для Сноходца его квалификации, однако по непонятной причине не смог зачерпнуть ни капли Силы Паталы. Энергия ускользала, точно вода из решета, напрочь отказываясь подчиняться. Словно Артём находился неподалёку от виритника колоссальной мощи, вблизи от себя способного нейтрализовать любое чужое влияние. То, что он поначалу охарактеризовал как отсутствие хаоса, на деле обернулось большими проблемами.

Артём попробовал ещё раз перехватить контроль над потоками Силы, но безрезультатно. Разве что химера прекратила бегать туда-сюда и хрипло раскаркалась. В голосе человекоптицы послышались знакомые интонации насмешника-ворона.

Ситуация начинала постепенно раздражать, причём сильно раздражать. Неужели химера решила, что Лазовский станет терпеть издевательское к себе отношение? Столь уверена в его бессилии?! Ну так он объяснит ей, в чём ошибка!