Конкурент мой (СИ)

В последующие полтора часа меня и всех мало-мальски причастных к этой истории членов Гильдии «выворачивали наизнанку», впрочем, без какого бы то ни было положительного эффекта. Ни в своём доме, ни в квартире Кадавейр не появлялся, а об остальных его убежищах никто ничего не знал. Я по этому поводу не испытывал ни малейшего волнения. Это от авроров мой недруг мог скрыться – в конце концов, они не всеведущи – но не от людей Антонина. Да за своих убитых парней Долохов этого слизняка из-под земли мог достать, наизнанку вывернуть и ушки бантиком завязать… если, конечно, останется, что завязывать. Так что всё расследование вызывало во мне только одно чувство – досаду на необходимость терять драгоценное время в этом Мерлином проклятом месте вместо того, чтобы вернуться к Джокеру и, закончив, наконец, затянувшийся эксперимент, послать на хрен весь мир и убраться куда-нибудь вдвоём. Странно, но в тот момент никакой радости и предвкушения от претворения в жизнь моей мечты я не испытывал. А допросы всё длились и длились. Пожалуй, я недооценил Фиорини: за пару-тройку часов он сумел вычислить троих сообщников Кадавейра, знавших о его сотрудничестве с инквизицией, и припереть старого пердуна Лонграна к стене, предъявив ему доказательства деятельности его любимого ученика. Жаль только, этому маразматику удалось-таки выкрутиться и сохранить за собой пост Главы Гильдии, хотя по всем принятым в нашем мире моральным нормам он должен был добровольно уйти в отставку: но… не всё сразу. Мы ещё поживём и увидим, чем кончится это дело.

Через три часа авроры допросили всех главных мастеров и работавших при штаб-квартире подмастерьев и взялись за младших зельеваров, рассеянных почти по всему Магическому Миру. Бодяга явно затягивалась, и я, хоть и был рад компании вызванного из Св. Мунго крестника, начал заметно нервничать и срывать свой гнев на ни в чём не повинных служителях закона. Так что к тому времени, как нас выпустили, наконец, из этой богадельни, мне самому впору намордник было надевать, как выразился незабвенный мистер Уизли-самый-младший. Благо дело, хоть Драко удалось улизнуть пораньше, чтобы предупредить ожидавших меня на Гриммо 12 друзей и союзников, что я смогу вырваться из штаб-квартиры Гильдии не раньше шести вечера.

Пешая прогулка до аппарационной площадки, а затем – от границы недавно восстановленной Защиты моего маленького поместья до лаборатории прояснила мозги и несколько притупила гнев. Сбегая вниз по лестнице, я даже сумел улыбнуться, предвкушая скорую встречу с одним зубастым, языкатым и не в меру независимым мерзавцем… Вы полагаете, это оскорбления? О нет, что вы! Это дань искреннего восхищения. Можно даже сказать, описание моего идеала. Человека, с которым мне не скучно будет прожить жизнь. Человека, который способен понять и принять меня таким, каков я есть на самом деле. В общем – Джокера… Гарри… Моего Гарри…

Но весь мой запал пропал втуне. В лаборатории молодого чародея не было, как и на территории всей виллы. Вызванная мною Лерти клялась и божилась, что гость, раньше бывший пленником, ушёл через камин вместе с молодой ведьмой по имени Гермиона сразу после полудня и больше не возвращался.

Мой взгляд тревожно метнулся к часам. 19.45. Странно. В чём–в чём, а в подобных делах Джокер всегда отличался пунктуальностью и вряд ли мог забыть о назначенном на этот вечер завершающем этапе эксперимента.

Тревога возросла десятикратно, когда Гарри не нашёлся и в особняке Блэков, а его лучшие друзья сообщили, что он отправился на мою виллу ещё три часа назад. Интуиция, холодным клубком змей перекатывавшаяся в груди, напоминала о себе низким шипением: «Опасссносссть… Ему угрожает опасссносссть…»

Поисковые чары ничего не дали, хотя мы вшестером с примчавшимися на помощь Нарциссой, Драко, Грейнджер и братьями Уизли сплели сеть самых сложных и надёжных из всех известных нам заклинаний. Его маггловский мобильный передатчик был отключён и в таком состоянии не поддавался отслеживанию – на нём стоял специальный жучок, одно из изобретений оставшегося в живых рыжего близнеца, блокировавшее любую возможность слежки. Джокер, когда этого хотел, мог становиться удивительно неуловимым, и сейчас эта его способность играла против нас. Отчаявшись, бывшие гриффиндорцы, испробовавшие весь свой арсенал уловок, собрались уже связаться с Шеклболтом, а я перебирал в памяти места основных «лежбищ» Антонина, когда в окно гостиной, где мы находились, постучала неприметная серая сипуха с привязанным к лапке свитком письма.

Подчиняясь моему кивку, Уизли-младший впустил уставшую и взъерошенную птицу в дом:

- Интересно, как она смогла найти особняк? Что-то я не припомню, чтобы Гарри снимал с этого места чары Ненахождения.