Конкурент

– Настенька, – с ярко выраженной угрозой произнесла Соня. – Я много лет тебя знаю, в том числе и твою зашкаливающую наивность, но это уже слишком. Нас обоих похитили. Еще до аукциона. И юбку, представь себе, порвал совсем не Никита и совсем не в порыве страсти. Меня похитили! А моя самая близкая подруга в то время сочиняла байки для Миши? Знаешь, что тем временем делали в «Осирисе», дорогая? Они поставили на уши всех, включая Коренко и полицию. И я теперь даже не знаю, что сильнее: обида за проигрыш ему в этом или банальный страх за себя.

Она говорила очень спокойным и ровным тоном и без труда озвучила, насколько ее потрясло сравнение действий в «Осирисе» и «Исиде». Потому что злость на Настю сейчас превысила признание поражения. И злость на саму себя. Ведь до сих пор она считала себя прекрасным руководителем, у которого идеально все организовано: и вот, первая же проверка на прочность показала, что ровным счетом ничего при форс-мажоре не работает. Ей просто до слез было обидно признавать правоту Никиты, который в шутку заявил, что ее и через неделю не потеряют. Потому что шутка уже шуткой не выглядела.

Никита с радостью победителя поделился всеми деталями. Уже через пять минут Настя была в полном ужасе. Она кинулась к Соне на диван и попыталась обнять с воплями:

– Сонечка, Сонечка, прости! О боже, да у тебя синяки и царапины! Может быть, в больницу для обследования?

– Надо же, заметила, – Соня отпихнула ее. – Но нет, сначала мы разглядываем только подтверждения своих догадок.

– Сонечка, Сонечка, мне нет оправданий! – вполне правдоподобно хныкала Настя. – Просто вы так долго друг друга пытались испепелить, что это просто висело в воздухе! Я будто бы только и ждала, когда вас обоих порвет! Я дура, дура!

– Что висело в воздухе? – заинтересовался Никита.

Насте хватило ума прикусить язык. Тогда Соня встала и поспешила закончить неприятную встречу:

– Никита, тебе пора.

Он легко подскочил на ноги и зачем-то подмигнул.

– Пора. Я сам вымотался. А вот то, про что Настя чесала, пусть еще немного в воздухе повисит. До свидания, Настя, не переживай так. До свидания, розовое кружево, надеюсь, скоро увидимся.

Соне очень захотелось в него чем-нибудь запустить, но Кулагин мгновенно скрылся за входной дверью. И только после этого она обратилась к Насте:

– Хватит ныть. Теперь-то какой смысл? Но Мише я теперь правду и не расскажу, а то как ему объяснить, с чего ты вообще придумала прикрывать меня подобным образом? Остаюсь у тебя.

– Оставайся, оставайся! – радостно запричитала Настя, словно только что получила полное прощение.

Душ помог немного смыть усталость, а уснуть долго не получалось. Избыток переживаний сказывался. Да и мысли покоя не давали. Никита вряд ли все это организовал – теперь это показалось абсурдным. Ну, в самом крайнем случае, у Коренко можно взять список участников и убедиться, что представителей от «Осириса» на аукционе не было. Таким образом, в подозреваемых осталось десять фирм, и полиция вряд ли найдет виновного. Жутко жить в мире, где дела ведутся подобным образом. Но все же приключение вышло запоминающимся – жаль, Мише не получится рассказать. Особенно сложно было бы рассказывать ту часть, когда Никита зубами развязывал ее веревки или как плелся в одних носках километры по буеракам – вроде бы ничего запредельного, любые на их месте действовали бы точно так же. Но почему-то именно про Никиту такого говорить и не хотелось. Как будто у Миши были причины для ревности к бывшему, но он о них не знал, зато знала Соня.

Утром она чувствовала себя бодрой. Отыскала в закромах Насти брючный костюм, который более-менее сел, привела волосы и лицо в порядок, выслушала очередную тираду извинений, которые теперь звучали уж совсем неуместно, да намылилась решать все дела: надо заехать на работу к Мише, добавить правдоподобности Настиной легенде, потом купить новый телефон, получить новые карты взамен заблокированных и прочая мелочевка. Попыталась не раздражаться от незапланированных расходов, в конце концов, все решаемо. А уж если вычислится виновный, то Соня не поскупится на расходы.

Настю высадили возле офиса, и с Петром Алексеевичем поехали дальше. Но едва только Соня купила новый телефон и восстановила прежний номер, раздался звонок.

– Соньк, тебе тоже надо заявление написать. Сейчас скину адрес участка.

– А какой смысл? – она действительно удивилась. – Ты думаешь, что заказчик настолько идиот, что попадется?

Он ответил с сомнением:

– Вряд ли. И если я узнаю заказчика, то мне потом полиция только помешает.

– Вот! – обрадовалась Соня. – И я тоже так решила! Если обнаружится – про меня не забудь. Я хотя бы деньгами вложусь, но и сама буду не прочь попинать от души. Обязательно, обязательно привлеки меня. Я короткий список накидала, что мы с ним сделаем, тебе будет интересно.

Никита рассмеялся:

– Ты ведь понимаешь, что это не телефонный разговор?

– Да, ты прав. Все, Никита, много дел.

Но еще через пару часов, как раз когда Соня ехала к Мише, телефон затрещал снова. Номер незнакомый, но голос она узнала на первом же слове: