Конкурент

– День добрый, Софья Андреевна. Коренко беспокоит. Если у вас есть время, загляните ко мне в офис.

– Конечно, Иван Александрович.

И хоть она сразу сказала водителю поворачивать, а находились они не слишком далеко, но в огромном кабинете уже сидел Никита. Соня всю дорогу пыталась не испытывать надежд и не делать предположений, но оно как-то само собой выходило. И присутствие Никиты рушило самые оптимистичные из надежд.

Она прошла и заняла соседний с ним стул. Коренко перешел к делу без лишних церемоний:

– Приношу вам обоим свои извинения. Инцидент произошел возле восточного крыла, и именно там была заранее сломана камера. Это дырка в моей системе безопасности. Дырка в моей репутации, а я ничего не ценю превыше репутации.

Соня просто кивнула. О зацикленности Коренко на этом пункте уже слагали легенды. И его смятение было объяснимо: у «Царства спорта» охраны хватит на небольшую армию, и такой серьезный прокол. Иван Александрович продолжил:

– Мне очень неудобно об этом просить, но я не хотел бы допустить огласки. Свою вину я признал и проведу полное расследование, в том числе и среди своего персонала. Но в последнюю очередь мне бы хотелось, чтобы весь мир узнал о моей ненадежности.

Да, зацикленность не преувеличена. Соня поняла его неозвученную просьбу и посмотрела на Никиту. Тот тоже глянул на нее и пожал плечами – просьба запоздала. Они и без нее уже отказались от помощи полиции и вряд ли намеревались бежать к журналистам. Дело было неприятным, что уж там, но огласка и им не на руку.

Коренко, услышав их ответ, улыбнулся с явным облегчением. И сразу же перешел к сути встречи:

– Спасибо. Вчера явились десять представителей. Я бы исключил из подозреваемых самые крупные фирмы и самые мелкие – последним пришлось бы похищать всех по списку, чтобы получить шанс. Но стопроцентной уверенности нет и в этом. Потому я принял единственное решение: никакого аукциона не будет. Я дам сегодня официальное объявление, что подписал договор с «Исидой» и «Осирисом». Кстати, ваши названия так и клеятся друг к другу, как родные. Так и было задумано?

Ответил Никита:

– Нет, просто случайность. Мы конкуренты, и никогда не вели общих дел.

– О! Очень жаль. Мне показалось иначе…

Соня же вообще не знала, что сказать. Вот и долгожданная победа! Конечно, не в том ракурсе, как хотелось бы в идеале, но все же не проигрыш. Торговые площади можно разделить ровно пополам – никто в обиде не останется. Жаль, конечно, что и Никита не останется, но раз уж ситуация сама так повернулась, то от главного приза теперь отказываться глупо. Да и если откажется она, то Никита останется единственным победителем! Вот пусть он и отступает, если ему не нравится. Она широко улыбнулась и сказала громко:

– Благодарю, Иван Александрович, за справедливое решение! «Царство спорта» не пожалеет о сотрудничестве с «Исидой».

Никита тоже сообразил:

– И еще меньше вероятности пожалеть о сотрудничестве с «Осирисом»! Когда подписываем договор? Я приглашу своих юристов.

Коренко перевел недоуменный взгляд с одной на второго.

– Подождите, вы, кажется, не совсем верно меня поняли. Я не буду делить торговую площадь на две фирмы – это будет по-прежнему одна, не делящаяся точка. Так что основные условия вы друг с другом и обсуждайте, там вам юристы и пригодятся. Дело в том, что раз вы конкуренты, то я не допущу войны на первом этаже моего крупнейшего центра. Ага, и вывеска будет одна: «Исида и Осирис». Хотя можете поругаться где-нибудь в другом месте, чье название поставить первым.

Никита пожимал ему руку, едва сдерживаясь, чтобы не заскрипеть зубами. Соня растягивала улыбку от уха до уха, пока в висках не заболело от перенапряжения. Коренко вначале решил, что они заодно – вон, даже у фирм названия подходят, и похищают их именно парочкой. Но узнав, что ошибся, отказываться от своих слов не стал – и вынес единственный вердикт человека, который держит слово. Но держит так, чтобы собственному бизнесу ничего не угрожало.

Они вышли на улицу вместе и до сих пор не знали, что сказать. Ни один из них от этой сделки не откажется – не подарит ее второму. Притом ни один из них всерьез не виноват, что так вышло. Как бы Соня ни злилась сейчас на Никиту, но и сказать было нечего: он точно так же расстроен, как и она.

Но он все равно злил. Как минимум, тем, что начал соображать первым:

– Назначим встречу на завтра, попытаемся все юридически прописать. Название первой фирмы можем монеткой определить – а иначе раздеремся в самом начале. Весь персонал нанимаем извне, чтобы не было подтасовок. Ну, а ассортимент… хотя бы ассортимент мы можем разделить пополам.

– Как и рекламу, – вздохнула Соня. – Мне все это надо переварить. Давай завтра в офисе «Исиды» начнем.

– Или в «Осирисе»?

– Ну вот, – на нее вдруг навалилась бесконечная, неподъемная усталость. – Мы будем спорить даже из-за такой ерунды. А через год работы с тобой я стану седой. Давай в «Осирисе» в девять.

– Подвезти?

– Вот это уж совсем лишнее. Еще пять минут твоего присутствия в моей жизни – и я поседею уже сегодня.