Конкурент

Оказалось, что этот никчемный разговор его хотя бы отчасти подготовил. На следующий день, когда исидницы явились в его кабинет в сопровождении юриста и начальников отделов, Соня вместо приветствия вдруг заявила:

– Никита Николаевич, мы тут подумали, что наши интересы в «Царстве» будет представлять Анастасия Васильевна. Сейчас только основные пункты вместе утвердим. Да, никого из нас текущая ситуация не радует, но мы приложим все усилия для совокупного результата. Надеюсь и на вашу лояльность.

Никита медленно, будто воздух неожиданно стал густым, выдохнул. И, не моргнув глазом, ответил:

– Какая замечательная мысль, Софья Андреевна!

Нет, это же надо – вырядиться в такое платье, когда у нее царапины на коленках до сих пор видны, волосенки свои по плечам распустить, что так и хочется придумать в голове какую-нибудь шутку и рассмеяться внутри ей, неозвученной, а потом взять и испортить все настроение псевдопрофессиональной отстраненностью.

Как ни странно, договор был утвержден и подписан менее чем за два часа. Похоже, что и исидницы поняли необходимость идти на уступки. А до конца дня Коренко, внимательно ознакомившись с условиями перемирия, тоже обозначил заключение сделки размашистой подписью. Назад дороги нет.

Выходя с Настей от Коренко, Никита предложил немного посидеть где-нибудь – отметить начало долгого и продуктивного сотрудничества. И она заявила, что согласна на что угодно, если он пригласит свою девушку – дескать, хочет на нее еще раз взглянуть и убедиться, что личному счастью Сони ничто не угрожает. Никита пожал плечами и набрал номер Анны. Но предусмотрительно отошел в сторону, чтобы напомнить – для Насти ей придется снова разыграть роль его девушки. Ане, кажется, все это не нравилось, но и отказывать она не стала – душа-человек! Вот бы в такую влюбиться и никогда не разлюблять!

Однако оказалось, что стратегию Настя выстроила совсем в другом направлении: едва убедившись, что Анна едет на такси по указанному адресу ресторана, она вытащила свой мобильник и сходу запричитала:

– Паша! Я оказалась в весьма затруднительной ситуации: решила встретиться с бывшим одноклассником, а он свою девушку сюда притащил… И мне теперь весь вечер придется сидеть с ними, как бельмо на глазу! Выручишь? Если у тебя свободный вечер и если в тебе есть хоть капля милосердия.

Никита восхищенно наблюдал, когда она, получив согласие, с довольной мордашкой закинула телефон в сумку.

– Вот это наглость! – сообщил он ей – как будто медаль за героизм вручил.

– Это не наглость, Никит! Это борьба за счастье.

– Но ведь так он не начнет с тобой встречаться – просто оказал поддержку по просьбе.

– Ничего, ничего. Зато разглядит меня получше в неформальной обстановке. Да и показал этим, что готов бежать по первому зову – то есть не занят, не женат и мобилен. Я все правильно делаю, Никита. Не учи меня решать вопросы, в которых я спец, а ты дите малое.

Никита помотал головой, скорее самого себя убеждая, что учить Настю не собирался, не собирается и не будет собираться.

Встреча проходила в предсказуемо странной обстановке. Павел оказался приятным молодым человеком, менеджером среднего звена, обаятельным и умным. Но уже через двадцать минут после начала встречи он растерял весь лоск и рассчитывал пути для отступления от Насти, которая напирала танком:

– Паш, а тебе тридцать? Выглядишь моложе!

– Мне двадцать пять, – парень предпринял очередную попытку отодвинуть стул, но уже находился слишком близко к Анне, потому и той потихоньку приходилось двигаться. Никиту веселили эти хороводы вокруг стола.

– Зато вся жизнь впереди! – Настя не думала тушеваться. – Тебе какие девушки нравятся?

– Р… разные. Лишь бы не особо шумные…

– Ах, ты мой скромняжечка! Но это ничего, научу тебя бороться с такими! Ну же, ты чего скованный такой? Никита давно хотел с тобой познакомиться, ведь я столько рассказывала.

Бедолага ухватился за возможность изменения темы разговора:

– А я тебя помню, Никита! В прошлом году «Осирис» вел с нашей фирмой переговоры, но так ни до чего и не договорились.

Сам Никита не вспомнил ни Павла, ни озвученную фирму, но пытался поддержать парня хоть какой-то болтовней – жалость к нему росла с каждой секундой:

– Просто подвернулись более выгодные условия. Но теперь у нас общая сделка с «Исидой», так что непременно пересечемся снова.

Настя почему-то восприняла это как наезд:

– Конечно, пересечемся! И совсем не по деловым вопросам. Так хорошо же сидим!

Анна от происходящего вообще места себе не находила: она бесконечно поглядывала на Никиту, наблюдая за его реакцией, а иногда и не могла сдержать смеха. Особенно после того, как Паша попытался смыться, ссылаясь на позднее время, но Настя безапелляционно заявила:

– Ничего не поздно! А моя квартира недалеко – не волнуйся, на улице не оставлю!

– А… ну… хорошо. Я это… в дамскую комнату тогда… – теперь тот заикался на каждом слове.

И как только исчез, Настя радостно резюмировала:

– Все, он мой, на веки веков!

Никита позволил себе хохотать в полный голос.