Конкуренты

Уэстон повернулся на бок, подпер голову и начал вычерчивать пальцем восьмерки на моем животе.

— Не извиняйся. Я счастлив пожинать плоды того, что Уильям такой придурок. Хотя, вроде бы, мне полагалось выбрать место, где устроить беспорядок.

Я поморщилась.

— Место? Правда?

Он подмигнул.

— Тебе повезло, что ты выбрала мое любимое место.

— О, правда? Придется запомнить, что секс тебе нравится больше, чем минет.

Уэстон покачал головой.

— Не пойми меня неправильно, нет ничего лучше, чем видеть тебя на коленях передо мной. Но мне чертовски нравится смотреть на твое лицо, когда ты кончаешь.

И снова это теплое чувство заполнило мой живот, хотя то, что он сказал, было далеко от классической романтики.

Я нежно поцеловала его в губы.

— Что ж, спасибо, что позволил мне использовать тебя.

— В любое время. — Он заправил прядь волос мне за ухо. — Хочешь поговорить об этом?

— О моих местах? — пошутила я.

— О том, чем расстроил тебя отец. Или… вместо этого мы можем поговорить о твоих местах. А еще лучше: перевернись, и мы окрестим новое место.

Я усмехнулась. Однако Уэстон действительно выглядел заинтересованным тем, что меня разозлило, поэтому я решила с ним поделиться. Я перекатилась на бок и подперла голову локтем, подражая его позе.

— Отец заметил, как ты смотришь на мою задницу.

Уэстон вздернул бровь и покачал головой.

— Черт… Как прошла остальная часть этого разговора?

— Не очень хорошо.

Он провел рукой от изгиба моей талии к бедру и обратно.

— Извини. Я стараюсь, но просто невозможно не смотреть на тебя и не думать о тебе голой.

Я улыбнулась.

— Это странно мило.

Не глядя на меня, Уэстон пожал плечами, продолжая поглаживать мое бедро.

— Это правда.

— Ну, это еще не самое худшее. После того, как отец сказал, что видел, как ты пялился на меня, он предложил мне использовать это, чтобы выкачать из тебя информацию о предложении твоей семьи на аукционе.

Уэстон замер и поднял голову.

— Что?

— Ты все правильно услышал. Отец в прямом смысле сказал мне соблазнить тебя, чтобы получить информацию.

Уэстон молчал, но по его лицу и так все было понятно.

— Что ты ему ответила?

— Честно говоря, недостаточно. Я так разозлилась, что не смогла найти подходящего ответа. После того, как он ушел, я подумала о миллионе вещей, которые должна была сказать. Например, я бы хотела увидеть его лицо после того, как сказала, что провела ночь с тобой в своем номере, от которого теперь у тебя есть ключ. — Я рассмеялась и указала большим пальцем на стопку бумаг на столе. — Не сомневаюсь, что пришлось бы вызвать неотложку, если бы отец узнал, что у Локвуда есть доступ ко всем рабочим документам, которые я здесь храню, не говоря уже о моем теле. Хотя бумаги, вероятно, были бы для него важнее.

Уэстон покачал головой.

— Сожалею. Ты заслуживаешь лучшего, чем это.

— Да, но у Скарлетт есть поговорка: «Время, потраченное на размышления о том, что ты заслуживаешь лучшего, потрачено впустую. Одно то, что ты размышляешь об этом, доказывает, что заслуживаешь». Я много лет, задавалась вопросом, заслужила ли то, как отец обошелся с мамой и мной, но больше не собираюсь, потому что и так знаю ответ.

Уэстон посмотрел вниз.

— Ты заслуживаешь намного лучшего от мужчин в своей жизни. Намного, намного лучшего.

Глава 23

София

Последние дни мы с Уэстоном были как на иголках. Время до начала аукциона таяло, а дел, которые еще нужно закончить, меньше не становилось. Но если честно, меня нервировало не столько это, а то, что произойдет после. Какая бы семья не выиграла, второй придется уйти. Означало ли это, что Уэстон больше не проскользнет ночью в мой номер? Если моя семья выиграет, его отправят обратно в Вегас?

Неизвестность, словно гигантская тень, следовала за мной повсюду. Не помогало и то, что Уэстон, казалось, немного отдалился от меня. С того самого дня, когда мы договорились вместе сходить на благотворительный бал в День Труда, что-то изменилось — между нами словно образовалась трещина, и с каждым днем ширилась и росла.

Неужели, когда торги закончатся, нам нужно будет кричать, чтобы услышать друг друга?

______________

Мы с Уэстоном проверяли, как продвигается ремонт бального зала.

— Похоже, все идет отлично, — сказала я.

Уэстон кивнул.

— Мэру и его племяннице натерпеться посмотреть зал. Луис их пока сдерживает, но к концу следующей недели все должно быть в презентабельном состоянии.

Я взглянула на него.

— Это означает, что один из нас встретится с мэром?

Уэстон выдержал мой пристальный взгляд и просто кивнул.

Очевидно, он не собирался принимать вызов и инициировать ссору, в которой мы оба нуждались. Это чертовски расстраивало.

С каждым шагом беспокойство усиливалось, и к тому времени, как мы вошли в лифт, мне стало не хватать воздуха, особенно в замкнутом пространстве. Выбор был задохнуться или снять тяжесть с груди, и на полпути между шестым и седьмым этажом я нажала на кнопку аварийной остановки лифта.

— Что будет через две недели?

Уэстону потребовалось нескольких секунд, чтобы понять, о чем я спрашиваю. Наконец он покачал головой и засунул руки в карманы брюк.

— Не знаю, Соф.