Коннектография

Приехав в Северную Корею в 2012 году, я, помимо величественных революционных монументов и фильмов антиамериканской и антиюжнокорейской направленности, увидел также пришедшую в упадок инфраструктуру. В жилых кварталах Пхеньяна вода появлялась нечасто, а общественный транспорт скрежетал и пыхтел так, что я очень удивлялся, как он вообще ездит. После отмены топливных субсидий СССР в начале 1990-х Китай постепенно ужесточал позицию, замораживая поставки нефти, продовольствия и других базовых товаров, чтобы держать северокорейский режим под контролем. Любые идеологические догмы, некогда разделявшиеся обеими странами — в 1950-х годах даже говорили, что они близки, как «губы и зубы», — разлетелись в пыль, как только их экономики разошлись в разные стороны: современный Китай — крупнейшая экономика мира, а у Северной Кореи даже нет кредитного рейтинга. В 2014 году Китай уступил требованиям США перекрыть Северной Корее доступ в интернет в качестве возмездия за кибератаку против Sony Pictures, якобы организованную из Пхеньяна. Согласно популярной в Пхеньяне теории заговора, Китай вторгнется с севера и режиму придется перебросить танковые армии к границе.

Но у Китая, безусловно, более конструктивные планы на Северную Корею, чем ее оккупация. Он инвестировал в промышленную зону Расон возле незамерзающего северокорейского порта Раджин, расположенного неподалеку от места схождения границ трех стран в Японском море. Построив железную дорогу до порта, Китай получил доступ к побережью на другой стороне Северной Кореи, что облегчило ему путь к арктическим маршрутам перевозок.

У России тоже есть планы на полузабытого соседа. В 2014 году Владимир Путин отправил своего полномочного представителя на Дальнем Востоке Юрия Трутнева в Пхеньян, чтобы объявить о списании северокорейского долга, возобновить приостановленные инвестиционные проекты и рассмотреть вопрос о строительстве газопровода через узкую совместную границу. Почти одновременно, во время государственного визита в Южную Корею, Путин заявил о строительстве «Железного шелкового пути» из России в Сеул — с остановкой в Пхеньяне. Россия также оплачивает Китаю поставки нефти в Северную Корею и взамен может получить до миллиона северокорейских резервистов для работы в пустынном приграничном регионе. Южная Корея тоже не отстает в деле реабилитации заблудших собратьев, поэтому наращивает инвестиции в промышленный регион Кэсон и железную дорогу между Сеулом и Пхеньяном92. Конкурентная связанность добралась даже до этой страны.

Мало-помалу Северная Корея становится еще одним примером несбывшегося сценария третьей мировой войны, постепенно заменяемого крупномасштабной интеграцией цепей поставок. Наиболее очевидные и нарастающие признаки этого сдвига — свободные экономические зоны. В комплексе Кэсон за более низкую зарплату, чем в Китае, работают свыше 50 тысяч северокорейцев, выпускающих запчасти для компании Hyundai, а также часы и обувь. Один мой знакомый иностранный инвестор управляет фабрикой, производящей DVD-плееры, которые северокорейцы покупают, чтобы смотреть контрабандные южнокорейские фильмы. В случае снятия санкций на экспорт запчастей к компьютерам и другой электронной технике, производимой в Кэсоне, объем годовых продаж увеличился бы с 500 миллионов до миллиардов долларов. В 2014 году Ким Чен Ын объявил, что каждая северокорейская провинция должна развивать свою свободную экономическую зону, но это маловероятно, поскольку Пхеньян мало чем помогает отдаленным городам. Несколько делегаций северокорейских градостроителей посещали Вьетнам и Сингапур, изучая способы создания таких зон, как Вонсанский заповедник с пляжами Желтого моря и близлежащими горнолыжными трассами. Что мы предпочтем — чтобы Северная Корея печатала фальшивую валюту и наводнила Китай и западные страны опиумом и метамфетамином из своих нарколабораторий или чтобы она присоединилась к легальным цепям поставок промышленной продукции и туристических услуг? [6]

Геологические исследования показывают, что Северная Корея станет важным узлом в цепи поставок. Недра страны буквально напичканы редкоземельными минералами, необходимыми для производства электронных устройств. Многие страны с развитой горнодобывающей промышленностью, включая Австралию и Монголию, готовы провести разведку ее золотых и магниевых месторождений. Глобальные поставки этих ценных металлов настолько малы, особенно для покрытия потребностей такого крупного производителя электроники, как Китай, что он вряд ли станет терпеливо ждать смены северокорейского режима. Как заявил один эксперт по экономике Северной Кореи, «…Китай хочет получить всю цепь поставок» [7]. И действительно, глобальные потребители уже участвуют в добыче Китаем северокорейских минералов. В 2014 году корпоративные отчеты, требуемые в соответствии с законом Додда — Франка, показали, что компьютеры IBM и Hewlett-Packard содержат северокорейские материалы, поставленные китайцами, причем даже топ-менеджеры и акционеры компьютерных гигантов об этом ничего не знали.