Коннектография

Тогда как влияние одних государств не простирается дальше окрестностей их столиц, решения других меняют мир. Действительно, то, что говорят и делают Пекин, Брюссель и Вашингтон, в большей мере формирует политическую картину мира, чем действия любых других столиц. Например, нанеся на карту трансграничные инвестиции в инфраструктуру, мы увидим, что Китай, формально признавая границы, установленные еще в эпоху империи Цин, фактически запустил свои щупальца в глубь территорий почти всех соседей (а их у Китая больше, чем у любой другой страны мира) в целях воссоздания зависимой модели цивилизационной империи, гораздо более типичной для истории Азии последних трех тысячелетий.

Даже центральные органы власти двух могущественных вертикально управляемых империй, США и Китая, периодически подтверждают, что в действительности их страны более фрагментированы, чем принято считать. Казалось бы, большим странам проще обеспечить внутреннюю стабильность за счет масштабов, но США, Китай, Индия, Бразилия, Россия, Турция, Нигерия, Индонезия, Бангладеш и Пакистан — десять крупнейших стран мира по численности населения (за исключением суперсовременной Японии) — при этом самые неоднородные в мире. Именно меры, направленные на сглаживание неравномерности развития территорий — всеобщий доступ к качественному образованию и здравоохранению, гибкий рынок труда в сочетании с защитой работников, широкий доступ к капиталу, — во многих крупных странах недостаточно масштабны, а то и вовсе отсутствуют. Слишком большая часть национального богатства сосредоточена — или хранится — в одном-двух крупных городах, и остальной территории мало что достается. В этих городах создается узкая экономическая база, обеспечивающая «национальный» экономический рост. Географически близко расположенные места могут кардинально отличаться по уровню развития. Существует огромная пропасть между рынками развивающихся стран, которые, подобно Китаю и Колумбии, инвестируют огромные средства в инфраструктуру и социальную мобильность и которые, как Бразилия и Турция, развиваются за счет роста потребительского кредитования. Показатели производительности труда в Индонезии за пределами Джакарты настолько низки, что практически неизмеримы. Фраза «Каир — это Египет», возможно, и романтична, но отражает нездоровую ситуацию. Поскольку неоднородность характерна для большинства стран, нужны более информативные карты, отображающие степень взаимосвязанности регионов внутри страны.

Мы могли бы отметить все аспекты экономического неравенства регионов внутри страны, например, путем оттенения цвета города и провинции в зависимости от уровня их благосостояния. Тематические карты (на которых, помимо географической, нанесена тематическая информация), отражающие концентрацию богатства и талантов в Нью-Йорке и Кремниевой долине, дают более полное представление об истинном характере американской экономики; то же касается тематических карт Китая, где прибрежные города столь же зажиточны, как Южная Корея, а отдаленные внутренние провинции так же бедны, как Гватемала. Крайняя неравномерность экономического развития территорий ставит под сомнение понятие сопряженных регионов. В этом мире медианный доход более информативен, чем показатель среднедушевого дохода, а в США медианный доход застрял на уровне 1980-х.

ГОРОДА

Совокупная доля ВВП более ста стран составляет всего 3 процента мирового ВВП; в основном это небольшие страны с относительно бедными городами, окруженными разными по протяженности пустынными землями. Такие страны напоминают атомы: ядро (столица) занимает лишь небольшую часть объема атома (государства), но при этом содержит львиную долю его массы (веса). В мире, где связанность важнее размеров, города заслуживают более детализированного отображения на картах, чем просто черные кружочки.

Города — самая долговременная и стабильная форма социальной организации, пережившая все империи и народы, при которых они существовали. Например, хотя Османская и Византийская империи давным-давно ушли в небытие, Константинополь, нынешний Стамбул, по-прежнему остается крупным культурным и торговым центром, существенно расширившим географический радиус влияния по сравнению с временами Османской империи, а ведь он уже не столица Турции. Города — поистине вневременная глобальная форма социальной организации. Они прошли долгий путь становления: от деревень к городам, затем к мегаполисам и, наконец, городским агломерациям, протянувшимся на сотни километров.