Коннектография

ИГИЛ продемонстрировало малозначимость границ в арабском мире, быстро присоединив сирийскую провинцию Дейр-эз-Зор к иракской провинции Анбар и назвав это образование «Сирирак». Его дальнейшие амбициозные планы включали захват исторически аморфной территории Аль-Шам (Большая Сирия). В Афганистане ИГИЛ объявило о создании обширной, не признающей установленных границ провинции Хорасан. ИГИЛ стремится основать подобный государству халифат, но его стратегия состоит в контроле над ключевыми объектами инфраструктуры — дамбами, трубопроводами, нефтеперерабатывающими заводами и дорогами — и одновременном перекрытии населению городов доступа к воде. Карта территорий, контролируемых ИГИЛ, напоминает осьминога со щупальцами, протянувшимися вдоль «путей джихада» и расходящимися из его цитадели в провинции Анбар. На основе карты Сайкса — Пико Национальное агентство геопространственной разведки составляет в режиме реального времени схемы движения автоцистерн с нефтью и финансовых данных о продажах нефти на черном рынке, чтобы отслеживать постоянно меняющиеся маршруты нефтеперевозок ИГИЛ с помощью спутников. Сложно сказать, останется провинция Анбар оплотом ИГИЛ, вернется под контроль Ирака или войдет в состав провинций Саудовской Аравии на ее северной границе — или ИГИЛ удастся расчленить саму Саудовскую Аравию.

Разрушение границ вызывает демографический хаос. С одной стороны, текучесть арабской рабочей силы — от полумиллиона палестинцев в Кувейте до миллиона египтян в Ливии — критическое условие для государственного строительства в регионе. Но с другой — столкновения в Сирии и Ираке об­условили кризис беженцев, названный Верховным комиссаром ООН по делам беженцев «не просто усиливающейся тенденцией, а квантовым скачком» [4]. Насчитывается как минимум 15 миллионов беженцев из Сирии и Ирака и внутренне перемещенных лиц. В Иордании не менее миллиона беженцев из Сирии и Ирака, а учитывая, что треть ее шестимиллионного населения — беженцы из Палестины, страна фактически стала гигантским лагерем беженцев, где люди расселены в административных зонах, превратившихся в полустационарные города. Лагерь «Заатари» на севере Иордании приютил более 100 тысяч сирийцев, что сделало его четвертым по величине городом страны. Руководитель Всемирной продовольственной программы отметил: «Мы больше не рассматриваем “Заатари” как лагерь беженцев, скорее это муниципалитет или город» [5].

Пространство между цивилизованными центрами региона — Турцией, Саудовской Аравией, Египтом и Ираном — свободно для завоевания. Иракский национализм бессмыслен, а Сирия — искусственно созданное несостоявшееся государство, которое обречено на дальнейшую деградацию ввиду религиозного многообразия и сложного рельефа местности, хотя Дамаск и Алеппо останутся автономными торговыми центрами. Весь регион переживает ливанизацию45. По сути, Ближний Восток — средоточие «племен с флагами». Сегодня курды, не имеющие собственной государственности, демонстрируют более осмысленный национализм, чем народы Иордании или Ливана. Племенные государства, контролирующие свою территорию, как Курдистан или Израиль, станут основой будущей карты региона.

Эрбиль, один из древнейших городов мира, считается политической столицей Курдистана. Хотя его политическая география ограничивается зоной контроля Регионального правительства Курдистана (КРГ) в Ираке, сфера его влияния простирается гораздо дальше, в населенные курдами регионы Сирии, Турции, Ирака и Ирана. Это не значит, что Курдистан стремится расширить свои границы. Напротив, он роет окопы вдоль сирийской границы, чтобы помешать сирийским курдам переправлять большую часть контрабандного бизнеса через границу с Турцией. Курдистан уже пережил своего последнего колонизатора — Ирак Саддама Хуссейна — и взял под контроль богатые нефтяные месторождения Киркука. Еще до официального согласия Багдада курды подписали множество договоров с ведущими западными компаниями, в том числе Exxon, и теперь экспортируют нефть из Киркука на объединенную территорию Курдистана, Сирии и Турции, а оттуда — в средиземноморский порт Джейхан. Стремясь найти буфер между собой и мятежными арабскими территориями, Турция фактически стала патроном Курдистана, несмотря на десятилетия официального отрицания курдской национальной идентичности (курдов считали горными турками). Курдистан остается внутриконтинентальной территорией, но с правом самоуправления и двумя каналами поставок нефтяных ресурсов на мировой рынок: Турцией и Ираком. И сохранение этих транспортных коридоров в данный момент значит для курдов больше, чем государственность — по крайней мере, пока.