Коннектография

Наблюдая за переговорами, разделившими Евразию на сферы влияния в первые годы холодной войны, Джордж Оруэлл испытал острое чувство неизбежности бесконечной войны между конкурирующими силовыми блоками, особенно после применения ядерного оружия. Будучи непосредственным свидетелем постепенной консолидации европейского колониализма и советского коммунизма, Оруэлл описал в своем эпохальном романе-антиутопии «1984» все три мегаконтинентальные сверхдержавы — Океания, Евразия и Остазия — как тоталитарные режимы, нетерпимые к инакомыслию. События в романе удивительно корреспондируют с картой мира. Если учесть, что континентальная Европа не была покорена Советским Союзом, уступившим ее Океании (Америке), то это точно соответствует трем столпам Западного союза — Северной и Южной Америкам и Европейскому союзу (где и Нью-Йорк и Лондон — две равноправные региональные столицы). В то же время Россия (Евразия) сохраняет влияние на «монгольскую» массу северной Евразии, а «поклоняющаяся войне» Остазия (Китай) расширяется на Японию, Юго-Восточную и Центральную Азию.

Мир Оруэлла — это постоянный тупик, без единой силы — или союза двух сил против третьей, — способной доминировать на планете64. Поэтому вплоть до самой смерти в 1950 году Оруэлл даже не мог представить, что основным способом взаимодействия супердержав будет не захват территории, а получение доступа к рынкам и ресурсам друг друга. Именно из-за невозможности полного покорения они предпочитают не войну, а перетягивание каната.

В геополитике цепей поставок представление об отдельных географических блоках меняется до неузнаваемости; их объединяют физические объекты инфраструктуры и склеивают институциональные союзы. Например, США и Европа готовятся к заключению соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве, которое устранит почти все законодательные трения и углубит сотрудничество в рамках крупнейшего инвестиционного пула в мире. США и Канада уже ключевые торговые партнеры, а ЕС на данный момент — важнейший источник инвестиций для США. После заключения Трансатлантического партнерства торговый оборот продолжит расти сверх уже достигнутых ежедневных 3 миллиардов долларов. Таким образом, Трансатлантическое партнерство максимально сблизит континенты, учитывая невозможность их физического соединения.

В то же время США так отчаянно нуждаются в увеличении экспорта энергии, товаров и услуг на скачкообразно растущий азиатский рынок, что ведут переговоры о заключении не только Трансатлантического, но и Транстихоокеанского партнерства, которое предусматривает поэтапное снижение тарифов и общие стандарты для двенадцати стран, в совокупности производящих около 40 процентов мирового ВВП. Налаживание экономических связей с конкурентами или соседями конкурентов — ключевой инструмент стратегического влияния, и реализуется этот вид конкурентной либерализации через цепи поставок, а не захват территорий. Цель Транстихоокеанского партнерства не в исключении из него Китая, а в создании условий для его дальнейшей открытости65. Экспорт из США в Китай с 2000 по 2010 год вырос впятеро; одновременно растет и экспорт из Китая в США. Китай постепенно замещает Канаду как крупнейшего торгового партнера США. Даже при финансовой поддержке Вашингтона лидер китайского рынка General Motors никогда не пережила бы финансовый кризис, если бы не поступления из-за рубежа. Более того, ни США, ни Великобритания не смогут удвоить объем экспорта без сотен миллиардов долларов инвестиций в свои предприятия, нефтеперерабатывающие заводы и прочие производственные объекты — особенно из Китая.

Может показаться, что чем быстрее растут экономики Китая и азиатских стран — причем вместе, — тем активнее ЕС и США должны действовать для поддержания равновесия. Но опасения США насчет Китая разделяют далеко не все в Океании, что подтверждает укрепление экономических связей между Китаем и Европой через Уральские горы. В отличие от США, Европа не рассматривает Китай как угрозу своей безопасности. Это не имеет отношения к углублению военного сотрудничества США с Индией, Австралией, Японией в Индийском и Тихом океане. Наоборот, Великобритания, Франция и Германия — основные источники передовых оборонных технологий для Китая. По мере укрепления юаня и ослабления евро Европа становится ключевым бенефициаром бурного потока китайских заокеанских инвестиций буквально во все — от недвижимости до производства экологически чистой энергии66. Ожидается, что объем двусторонней торговли ЕС и Китая вскоре превысит аналогичный показатель США и ЕС. Отсюда вывод: взаимодействие через Евразию теперь конкурирует с трансатлантическими связями, основанными на сходстве культур.