Конни и Карла

— Но ты же знаешь своего брата, — уточняет она.

— Ну да, вроде того. — Он пожимает плечами. — Но на самом деле я знаю его гораздо меньше, чем просто знакомых.

— Но ведь ты пытаешься узнать его получше.

— Да, пытаюсь понять его, — говорит он.

— Ну и как ваши отношения — выстраиваются понемножку? — спрашивает Конни, думая при этом, не пора ли уже сменить тему и поговорить о чем-нибудь другом, помимо трансвестизма и гомосексуализма.

Джефф на некоторое время задумывается, как бы прислушиваясь к себе, а затем говорит:

— Даже не знаю. Ведь столько лет прошло. Мы с ним так долго не виделись.

У Конни возникает ощущение, что он хочет еще что-то добавить, но почему-то не решается. Некоторое время она молчит, предоставляя ему возможность продолжить, но затем, видя, что пауза затянулась, произносит:

— Да, это трудно.

— И не говори, на самом деле трудно, — кивая, соглашается Джефф. — Но я все-таки всегда был оптимистом. А еще я упрямый. Если что-то дается тебе тяжело, это еще не повод сдаваться и отступать. В данном случае я считаю, что должен хотя бы попытаться.

Конни согласна с ним на все сто процентов. Она смотрит на Джеффа и думает, как же придется помучиться ей, чтобы понять его, прежде чем она убедится, что это бесполезно, и остановится. Вспомнив, как они с Карлой боролись за то, чтобы сделать актерскую карьеру в Чикаго, она вздыхает и говорит:

— Что правда, то правда! Надо пытаться, даже если возникает ощущение, что бьешься головой о кирпичную стену.

— Ну, лоб у меня крепкий, — говорит Джефф.

— И у меня тоже. — Конни смеется и вдруг вспоминает Эла, который никогда в жизни не помогал ей поверить в свои силы. — Знаешь, я ведь тоже не всегда выступала в таком успешном шоу, и мой… в общем, один мой приятель говорил мне, чтобы я перестала рыпаться и смирилась со своей судьбой. Он считал меня наивной мечтательницей и говорил, что мои мечты никогда не сбудутся.

— Не слишком-то любезно с его стороны, — говорит Джефф.

— Да уж. — Конни улыбается и внезапно со всей отчетливостью осознает, в какое невероятно идиотское положение она попала. Перед собой можно быть честной: она по уши влюбилась в Джеффа. А он на сто процентов убежден, что она — гомосексуалист-трансвестит вроде его старшего брата.

— Надеюсь, больше ты с тем человеком не приятельствуешь?

— Нет, — отвечает Конни.

Джефф встает и говорит:

— Ну ладно, мне, наверное, пора… — Прервав себя на полуслове, он снова садится, потирает лоб ребром ладони, словно пытаясь распутать узел, и произносит: — Понимаешь, стоит мне рот раскрыть, как я, сам того не желая, оскорбляю чувства Роберта. Мне просто нужно понять, почему он стал таким. Я имею в виду — почему вы вообще такие. Вот тебе, например, почему нравится так одеваться? Хотя извини. Я думаю, это очень личный вопрос.

С какой бы радостью Конни рассказала ему всю правду, с каким бы удовольствием призналась, что ей вовсе не нравится так одеваться и вообще жить, играя совершенно чуждую для себя роль, и что она и сама в первое время шарахалась от Роберты и ее подружек, как от чумных. Но она недостаточно хорошо знакома с Джеффом, чтобы доверить ему свой секрет. Кто знает — вдруг он где-нибудь проболтается, и вся их с Карлой легенда пойдет насмарку. Поэтому она ограничивается тем, что говорит:

— Да нет, ничего бестактного в твоем вопросе нет. А что касается твоего брата, то я его не очень давно знаю, но поверь мне, Джефф, у меня сложилось впечатление, что он счастлив жить именно такой жизнью. А ведь жизнь у нас только одна.

Джефф явно обдумывает услышанное.

— Да, может быть, — говорит он, кивая, хотя при этом не выглядит убежденным.

— Я стараюсь не забывать об этом и хотя бы раз в день повторяю это про себя, — говорит Конни. Она вспоминает, как Руди наставил пистолет на Фрэнка и нажал спусковой крючок. — Второго шанса ведь не будет. Жизнь одна, и пусть уж она будет по возможности счастливой.

— Да, наверное, именно поэтому я и взялся за поиски брата, — с улыбкой говорит Джефф. — Мне понравилась твоя мысль, ты права: жизнь одна, и второго шанса не будет.

Конни еще не приходилось встречать среди парней таких, как он. Джефф умный, образованный, добрый, и он явно хочет во всем по-настоящему разобраться. Он говорит — она его слушает, и наоборот. Конни забирается с ногами на диван, а Джефф ходит по комнате: время идет, и оказывается, что им есть о чем поговорить.

— В принципе я против этого ничего не имею, — говорит он через некоторое время. — Конечно, все эти блестки и накладные ресницы немножко раздражают, но в конце концов это выбор Роберта. Для его единственной жизни. Правильно?

Конни смотрит на него восторженно, словно учительница начальных классов, любимый ученик которой наконец сложил несколько букв в целое слово.

— Вот видишь? Я же сразу поняла, что ты милый и отзывчивый, — говорит она.

— Ну да, ясное дело. Я отзывчивый. Но дело не только во мне. Понимаешь…

— Что?

Он качает головой.

— Да нет, ничего.

— Ну как это — нет? Давай, выкладывай! — настаивает Конни. — Мы ведь можем поговорить начистоту, как мужчина с мужчиной?