Коновницыны в России и в изгнании

В Гражданскую войну историческая Россия была на стороне белых. Не только в том смысле, что белые защищали исторические ценности и исторический облик страны, но и в том, что потомки наиславнейших русских фамилий сражались в частях Врангеля, Колчака, Юденича, Миллера. Так, например, служили в Белой Армии внук Пушкина (его некролог был опубликован в брюссельском «Часовом») и внук Толстого (об этом сообщалось в разделе «Политическая хроника» нашей газеты). Всех родов не перечесть, но один из отпрысков овеянного немеркнущей славой русского рода, взявшийся в те годы за оружие, здравствует и по сей день в Аргентине. Граф Александр Алексеевич Коновницын родился 10-го августа 1905 года, после Гражданской войны переехал из Эстонии в Югославию, а оттуда во Францию, где в Биаррице и других европейских туристических центрах учил теннисному спорту и принимал участие в балалаечных оркестрах. Попав после Второй Мировой войны с дочерью в Аргентину, преподавал злесь французский язык, работал декоратором и, под именем «А. Ведов» играл в постановках Общества Друзей Русского Театра. Старейший член Кадетского Объединения в Аргентине, он дал интервью Н.Л. Казанцеву для «Нашей Страны». Беседа записана на магнитофонную ленту. Редакция.

– Как Вы попали в 15-летнем возрасте в Белую Армию генерала Юденича?

– История такова. Наше имение находилось на берегу Чудского озера. Отец мой и старший брат Николай – штабс-ротмистр Лейб-Гвардии Драгунского полка, участник Первой Мировой войны – были арестованы ЧК города Гдова. Моего отца, военного в отставке, сразу расстреляли, а брату предложили подписать бумагу, что он согласен поступить инструктором в Красную Армию. Он отказался, чем подписал себе смертный приговор, в таких случаях пощады со стороны красных не было. В то время на территории Эстонии формировались войска генерала Юденича. Эстония была независима, находилась под защитой Англии и, на словах, пребывала в состоянии войны с Советами. Из Эстонии зимой 1919 года части Юденича, по льду Чудского озера сделали набег на Гдов. Они освободили моего брата из тюрьмы, Николай ушёл с ними в Эстонию.

Вту же ночь в имении, которое находилось в 8-ми верстах от Гдова, большевиками были арестованы мы – моя мать, мой брат Петр и я. И попали мы в ту же тюрьму Гдова. После двух месяцев заключения нам был вынесен приговор: быть сосланными на Соловки в качестве заложников. Однако, раньше чем отправить на Соловки, нас отвезли под конвоем трёх чекистов домой, в имение, ибо в одном километре от нашего дома проходил поезд. Мы должны были переночевать там, а на следующий день грузиться на станции возле нашего имения. У сопровождающих нас чекистов был расчёт поживиться. Один из них нас пытался убедить: «Вы уезжаете, вряд ли вернетесь. Наверное, вы здесь зарыли ваши драгоценности… Дайте их нам». Он давал понять, что если мы согласимся, они может быть разрешат нам убежать. У нас действительно было кое-что запрятано, но мать категорически отказалась что-либо им дать, потому что была уверена, что это не помогло бы нам избежать верной гибели.

Нас посадили под замок на втором этаже здания, а чекисты расположились спать внизу. Была весна, и этот день совпал с датой, когда Юденич должен был пойти в наступление в Гуперзиль. Брат, узнав от «языков», что мы ночуем в имении – в 10 верстах от границы Эстонии – с двумя всадниками пробрался к нам ночью. Двух из чекистов убили, третий убежал. Нас посадили на коней, мы ушли в лес и остановились у верного нам лесника, а Николай вернулся в Эстонию, чтобы участвовать в наступлении.

Это наступление очистило район от красных, но мы в имение уже не вернулись, жить в нем стало очень опасно. Мы переехали в Гдов.