Консорт

Мы вышли на просёлочную дорогу и, выстроившись во внушительную процессию под двумя флагами — великой княгини и белым, двинулись в сторону ворот. Не доходя до них примерно три сотни шагов, остановились и разложили поперёк дороги тела убитых, а перед ними выставили закованного в колодки сотника, опоенного блокирующим зельем. Помешать он ничем не помешал бы, не те силёнки у седьмого ранга, чтобы бодаться даже с моими бойцами простецами, которые имеют куда как серьёзную защиту и вынесут его первым же выстрелом, ну или вторым, если без «Пробоев». Но к чему наводить лишнюю суету.

За выложенными в рядок трупами стояла Долгорукова с приближёнными, далее выстроился взвод под командованием Астафьевой. Я со своей группой разместился позади всех, не просто контролируя окрестность, но ещё и подняв в воздух Волка на воздушном шаре. Благо теперь делали мы это едва ли не походя.

Поначалу хотел я, но увидев, как у того загорелись глазки, махнул рукой. Ну вот нравились ему полёты. Он и дельтаплан пытался освоить, но пока безрезультатно. Только и того, что получалось спланировать на уровне бумажного самолётика. Причём со всеми этими горками и неконтролируемыми виражами.

Станичный атаман правильно понял, что в драке ему не светит. Тем паче, когда Мария велела всем одарённым пустить в небо «Огненные» и «Ледяные шары», которые, достигнув максимальной высоты, взрывались эдакими цветками. Так себе фейерверк, если честно. Зато по видимому эффекту можно прикинуть ранг одарённых, пожаловавших к станице.

К слову, самый слабый оказался у четырёх унтеров, едва добравшихся до шестого. Остальные были куда сильнее. Сама Мария ничего пускать не стала. Да, она была посильнее офицеров, но серьёзно проигрывала мне и моим товарищам. Как ни крути, а это урон её авторитету. Зато вот так, когда её ранг остаётся тайной, а на службе у неё такие монстры, оно выглядит куда внушительней.

Вскоре ворота опустились, и в нашу сторону направились четверо казаков. Верхами было бы быстрее, но ветер довольно неудачный, и они наверняка побоялись обдать великую княгиню пылью. Я и сам поостерёгся бы раздражать гостей при демонстрации такой мощи-то.

— Узнаёшь, атаман? — спросила Мария, кивнув на трупы и понурившегося пленного.

— Наши хлопцы, — кивнув, признал очевидное станичный атаман.

— В нарушение договора с казацкой старшиной Войска Донского казаки вашей станицы напали на наш конный разъезд и перебили их всех до единого. Радовались они недолго, мы их догнали и побили. Одного же из них сумели захватить и привезли на суд донского закона и стариков станицы. Полагаю, что он будет скорым и справедливым.

Мария говорила громко и чётко, так что я слышал всё до последнего слова. Ну что сказать, моё предложение передать пленника на суд самим же казакам, вынудив их же и привести приговор в исполнение, она приняла на ура. А теперь воплощает в жизнь.

Если те попробуют воспротивиться, Долгорукова без тени сомнений раскатает станицу, а всех, кого возьмём в плен, продаст в рабство. С этой публикой шутить нельзя. Они должны знать, что великая княгиня встанет горой за союзника и без тени жалости казнит предавшего. Увы, но начинать приходится с плохого.

Глава 16

— Вадим, ты точно в порядке? Слушаю… Не надо мне рассказывать, что ты всего лишь сапёр и всё время находишься в тылу. Я сама сапёр и… Нет, ну на мне-то полковые мастерские, и я уж точно нахожусь в глубоком тылу. Пётр меня обманул. Слушаю… Да с чего ты взял, что я тебя обманываю? Слушаю… Ничего я не проговорилась, я оговорилась просто. И потом у нас здесь не было крупного сражения. Слушаю… Да о чём ты говоришь, тут и боя-то как такового не случилось. Стоило только начать штурм, как турки запросили перемирия и капитулировали. Слушаю…

Я грустно усмехнулся, тихонько прикрыл дверь в кабинет и вышел в столовую. Роман сестрёнки на расстоянии развивался своим чередом. Правда, не по переписке, а, можно сказать, телефонный. Они каждый день находили хотя бы несколько минут, чтобы сказать друг другу пару нежных слов. И это просто прекрасно.

Не то что мы с Марией. Каждый день нахождения в отдалении друг от друга только добавляет ей раздражительности. Беседы по «Разговорнику» не притупляют этого, а наоборот, ещё больше распаляют. Подозреваю, что причина тут в том, что она не может быть уверена, искренен ли я или играю, выполняя задание императора, а может, совмещаю приятное и службу своему господину. Да, скорее всего, причина именно в этом.

К слову, когда мы отправились в поход, сердечная привязанность моей сестрицы, Рощин, оказался на военной службе. Ввиду начавшейся войны его призвали в армию. Лиза просила поспособствовать тому, чтобы пристроить его в Дикопольский полк, но условия поступления на службу однозначные, он обязан принять узор «Верность», чего ему не позволят не только родители, но и долг перед родом.