Конспект

Изумились счастливому концу в «Лебедином озере». Впрочем, бесцеремонное обращение с классиками искусства — явление распространенное. В Харьковском оперном «Пиковая дама» начиналась с пролога, в котором возле полосатой будки маршировали солдаты — это, очевидно, должно было символизировать эпоху. В кинофильме «Капитанская дочка», — еще немом, — Гринев получал свободу потому, что приглянулся Екатерине и стал ее любовником. И не может уже Пушкин никого вызвать на дуэль, и не может уже Чайковский протестовать против нелепейших изменений в его шедеврах и таких же дополнений к ним. Встретить бы наглеца, паразитирующего на классиках, и — по морде! Но ничего это не даст: такой бурьян растет и процветает на подготовленной почве, из которой бесцеремонно выпалывается все неугодное властям, будь то классика или новая талантливая поросль.

Прожили мы здесь неделю и когда уезжали, Митя примчался домой, сияя — добился, что его берут в армию. На радостях он чуть ли не силой навязал нам свое одеяло: ему не нужно, а у нас одеяла нет.

Воздушных тревог в Куйбышеве не было, но светомаскировка соблюдалась, и приятно было, проезжая Уфу, увидеть вечерние огни, от которых мы успели отвыкнуть, но и за пределами досягаемости немецкой авиации Марийку не оставляли вечерние галлюцинации.

В Челябинске не было необходимости спрашивать дорогу — город мало изменился с тех пор, как десять лет назад я отсюда удрал. Витковские занимали комнату в поселке тракторного завода в таком же доме, в каком жил и я. Ходят трамваи, но редко и всегда переполненные, к тракторному заводу проложена троллейбусная линия, на которой еще реже можно увидеть битком набитый троллейбус с незакрывающимися дверьми. В центре обращают на себя внимание два больших жилых дома подстать строившимся в Москве, стоящих рядом, с большой отступкой, а перед ними остались рубленные одно- и двухэтажные дома. В недостроенном оперном театре разместились какие-то мастерские. Из окна трамвая где-то увидел промелькнувшие сосны парка культуры и отдыха. Не сомневаюсь, — были и другие изменения, которые я не видел или не заметил. Витковские с утра до вечера на работе, мы, как и в Куйбышеве, предоставлены самим себе. В здании городского театра имени какого-то Цвиллинга обосновался московский Малый, и мы не упустили возможность несколько раз в нем побывать.

В комбинате «Челябинскуголь», в отделе кадров сижу рядом с пожилым человеком — одновременно заполняем одинаковые многостраничные анкеты. Ему лет за сорок. Гимнастерка пригнана по плотной фигуре и отутюжена. Галифе заправлены в хорошо начищенные хромовые сапоги. Скуласт, маленькие сверлящие глазки. Подбородок несколько великоват и вместе со сжатыми губами свидетельствует о наличии характера. Бычья шея с поперечными складками побрита. Пальцы белые, толстые, без каких-либо следов физической работы, ногти коротко подстрижены и все-таки некоторые грязноваты. Я потому его так рассматриваю, что не могу определить, кто он по специальности. Не рабочий и не колхозник — об этом и думать нечего. Неинтеллигентен, мало образован и мало культурен — это бесспорно. Кадровый военный? Нет выправки, намечается животик, немного сутулится и сидит вразвалочку. Заглядываю в его анкету, но он уже перевернул первую страницу с вопросами об основной специальности. Замедляю заполнение анкеты — пусть он закончит раньше и перевернет ее первой страницей кверху. Закончив заполнять, он сразу поднялся и, переворачивая анкету поднял и ее, но я успел прочесть то, что меня интересовало: руководящий работник. А! Так он из тех, кому чем бы ни руководить, лишь бы руководить, сегодня — макаронной фабрикой, завтра — тарным цехом или мыловаренным заводом. Он ни в чем не перечит начальству, не раздумывая выполнит любые указания — нужные и ненужные, толковые и бестолковые, полезные и вредные, — он не станет в этом и разбираться, а заставит, — тут он большой мастер, — выполнять их любой ценой, как говорится, — хоть кровь из носа. Он — надежнейшая опора Сталину, такие и нужны нашему режиму. Теперь понятно, почему каждая кухарка должна уметь управлять государством.

Получаю направление в Подуральск на машиностроительный завод, эвакуированный из Донбасса. Подуральск от Челябинска, если по прямой, километров пятнадцать-двадцать, но рабочий поезд едет чуть ли не полтора часа, катясь после какой-то станции почти в обратном направлении. Городок маленький. На площади — большой дворец культуры со сценической коробкой и двухэтажные дома. Такие же дома и на недлинной главной улице. Остальная застройка — маленькие домики, избы, землянки и полуземлянки. Вокруг городка — шахты и степь.

В конце главной улицы — завод, на который меня направили, это, кажется, — самое крупное предприятие в городе. В отделе кадров его начальник или сотрудник, — откуда мне знать? — читает мою только что заполненную анкету, такую же, какую я заполнял вчера в Челябинске.

— А! Вы еще техник-электрик. Это хорошо — электрики нам нужны. Пойдете дежурным электриком в цех.