Конспект

Начал с традиционного портика с фронтоном над входом — получалось парадное, набившее оскомину решение. Наверное, и мои соперники, следуя указаниям об освоении классического наследства, ничтоже сумняшеся, ринутся по этой плотно утоптанной дороге. В моем представлении небольшой клуб должен выглядеть уютно, может быть даже интимно, хотя, к сожалению, интимность противопоказана нашей официальной архитектуре общественных зданий. Надвинул крышу на вход — уютно, интимно, но чересчур: годится только для небольшого жилого дома. Изломал спускающуюся над входом крышу, подперев ее металлическими колонками — что-то вроде остова фронтона, и что-то в этом есть: уютно, симпатично, но старомодно — -надцатые годы, пахнет модерном. Ну и что? Поискал пропорции такого фронтона, поискал соотношение между ним и зданием, поискал рисунок колонок и увидел: как говорил Солодкий — получается, получается... Кинобудку разместил между зданием и пристраиваемым залом — меньше переделок в здании и чуть увеличивается фойе за счет кармана над будкой. Поэскизировал и, поколебавшись, решился на отклонения от программы: увеличил фойе за счет соседних комнат, помещения кассы и администратора выгородил из холодного вестибюля, соединив их окошечками не с ним, а с фойе. Остальное пошло так гладко и быстро, что не запомнилось.

Красок у нас нет, проекты подадим черно-белыми. Я не удержался от любимого приема — фасады и перспективу отделал перышком, а это штука трудоемкая, и все же и сам удивился, как быстро справился с проектом, и Гуляшова удивил.

— А мне еще возиться два дня, не меньше, — сказал он.

— Алексей Николаевич, а куда отдавать проекты?

— Директору. Да только какие уж тут девизы! Я думаю проект отправить по почте из Челябинска.

— Неохота тратить на это выходной. Да я и не знаю, как это делается.

— Дело нехитрое, хотя морочливое. Я два раза отправлял, раз — еще студентом. Правда, лавров не обрел... Мне все равно придется ехать в Челябинск. Вы, наверное, еще не член союза архитекторов?

— Не член.

— А жаль. Дело в том, что членам всех творческих союзов, говорят, теперь положен литер «А». Я еду в правление союза за такой справкой — хочу попасть в литераторы. У меня двое детей и старики. Петр Григорьевич, вы свой проект уже наклеили на картон?

— Наклеил.

— Давайте я и ваш проект отправлю.

— Большое спасибо, но не хочу вас обременять.

— Да какое там обременение! У вас сколько листов? Конверт с девизом готов?

— Три. Конверт готов.

— И у меня три. Думаю оба проекта отправить одной посылкой. По девизам разберутся, не перепутают.

С тех пор, как началась война, письмо, — наверное, для всех, — стало событием, а ожидание письма чаще всего — мучением. Пошел второй месяц, как я отправил письмо в Харьков. До чего же долго идут письма! — Это самое лучшее, что я могу предположить. Неожиданно пришло письмо с фронта. От кого бы это? Оказалось — от Глеба Бугровского. Он — писарь в штабе полка, и письмо напечатано на машинке. В нем нет ничего такого, ради чего стоило бы его писать, но примечательно окончание — оно характерно для автора. Там, где обычно пишут PS, мы прочли:

Отпечатано 5 экз.:

Экз. №1 — Полине Кремер.

Экз. №2 — Марии Каток.

Экз. №3 — Наталье Лабановской.

Экз. №4 — Марии и Петру Гореловым.

Экз. №5 — В архив.

Кажется, что уже давно Гуляшов отправил наши проекты и уже давно минул назначенный срок представления проектов, а об их рассмотрении и результатах конкурса ни слуха, ни духа.

— Наверное, маститые еще не кончили свои проекты, а директор из уважения к ним тянет с рассмотрением, — говорит Гуляшов. — Но, знаете, спрашивать директора об этом мне что-то не хочется.

— И правильно делаете. Не надо спрашивать — это как-то унизительно.

— Верно. А знаете, почему маститые задержались с проектами? Неужели не догадываетесь? Потому, что они сами не работают. Набросают эскиз, а работают другие. А маститые только указания дают и поправки вносят. Языком, конечно.

— Вы так думаете?

— Не думаю, а знаю. Если маститый — начальник проектной мастерской, то это просто: работают его подчиненные, конечно, добровольно, чтобы поучиться у мастера или чтобы не портить с ним отношения. Называется авторский коллектив. Если маститый участвует в конкурсе, — приглашает в компанию других. За деньги, конечно. Их называют неграми. А сейчас где найдешь негров? Или в армии, или в тылу работают. А маститые сами работать разучились, вот и потеют над своими проектами, бедняжки... — Гуляшов засмеялся. — Кляня свою судьбу.

— Алексей Николаевич, почему вы в этом так уверены?