Конспект

Опубликовано постановление о реформе украинской грамматики — она приближена к русской. Сообщают о замене партийных и советских руководителей высшего ранга, но замена идет на всех уровнях. Запрещены и больше не издаются многие классики украинской литературы, многие современные украинские писатели и некоторые стихотворения Тараса Шевченко и Ивана Франко. Не исполняются произведения известного и за пределами Украины композитора Леонтовича, а его самые популярные песни подаются как народные. Начинается разгром украинской научной и творческой интеллигенции.

Кончилась официально проводившаяся, без каких-либо гонений и репрессий, украинизация, началась официально необъявленная русификация, проводимая с гонениями и репрессиями. Любое проявление национального самосознания рассматривается как буржуазный национализм с соответствующими последствиями. Это привело к тому, что не только в городах, но и в селах Украины можно прожить всю жизнь, не зная языка ее народа, и невозможно прожить даже короткое время без знания русского языка.

Прочли в газете корреспонденцию Хвильового из Изюмского района, в которой он с гневом и болью писал о том, что комсомолки, работающие в сельской библиотеке, говорят только по-русски. Удивились, как эту корреспонденцию решились напечатать, а вскоре прочли, что Хвильовий застрелился.

На Кубани и в Центрально-Черноземной области, где украинцы жили исстари, в Средней Азии, Сибири и на Дальнем Востоке, куда они переселялись в конце прошлого и начале этого столетий, в местах их массового проживания в двадцатые годы открывались украинские школы и техникумы, стали выходить украинские газеты и даже создавались украинские театры — об этом я читал в газетах. Теперь без всякого шума эти учебные заведения перешли на русский, а украинские газеты и театры были закрыты.

В это же самое время наши газеты регулярно писали о преследовании польским правительством украинского языка, украинских школ и культурных учреждений в восточной (украинской) Галиции, о продолжающемся переселении туда, как колонизаторов, польских крестьян-осадников, и других мерах ополячивания украинского народа, о подавлении его борьбы за национальное и социальное освобождение и объединение украинских земель в единое государство.

На советской Украине ликвидировали национальные районы — немецкие, болгарские, греческие, еврейские, был, кажется, и польский, а обучение в школах и их газеты перешли на русский язык. Когда мы учились в профшколе, нескольких из нас, и меня в том числе, привлекли к преподаванию в ликбезе — вечерних курсах для ликвидации неграмотности взрослого населения. Ликбез, в котором мы работали, находился вблизи профшколы — в помещении польской семилетней школы. Были в Харькове и еврейские школы. Теперь во всех школах Украины, где преподавание велось на языках национальных меньшинств, перешли на русский.

В двадцатые годы газеты время от времени сообщали, что для такой-то народности, не имеющей письменности, теперь она создана на основе латинского алфавита. Потом читали, что на латинский алфавит перешли те народы Кавказа, Средней Азии и других районов страны, которые до этого пользовались алфавитом арабским. Потом в московских центральных газетах велась кампания за переход и русской письменности на латинский алфавит, как международный, которым пользуется большинство стран Европы, все страны Америки и Австралия. Был и такой довод: только замена русской буквы «и» на латинскую «i» сэкономит в год такое-то количество бумаги, как будто тысячелетнее пользование кириллицей и все то, что на ней было написано, имеет меньшее значение, чем эта экономия. Но вместо перехода русской письменности на латинский алфавит вдруг перевели на русский алфавит с латинского и только что созданные письменности малочисленных народностей, и все, недавно переведенные с арабского на латинский. После войны знакомый крымский татарин говорил мне, что в школе он учил родной язык сначала на арабском, потом на латинском, потом на русском алфавите. Заодно перевели на русский алфавит и молдавскую письменность, несмотря на то, что этот народ со времен Древнего Рима пользовался латинским алфавитом. Слышал, как отец сказал:

— Вот и дожили до единой неделимой.

В начале двадцатых годов Украина в административном отношении разделялась на губернии, губернии на округа, округа на районы, но вскоре губернии упразднили, остались округа и районы, и из школьного учебника географии Украины я помнил, что округов было 41. Вдруг округа упразднили, а районы подчинили непосредственно Харькову.

— Как можно из одного центра хорошо руководить таким количеством районов! — воскликнула Галя, прочитав об этом в газете.

— И контролировать действия всех районных властей, добавь к этому, — сказал Сережа.

— Это жалоб не оберешься! — сказала Галя.

— Да кто с этими жалобами считается! — воскликнул отец. — В лучшем случае отписываются.

Какой простор для произвола местных властей! — подумал я. — Неужели этого не понимают?