Конспект

— Нет, не боюсь. Знаете такую пословицу: «Взялся за гуж — не говори, что недюж»? Вместе будем работать и отвечать.

— Но спрос-то с меня... Да ладно!.. Потом я отвечал на вопросы. Больше спрашивали не о работе, а обо мне. Был и приятный сюрприз: никто не спросил о социальном происхождении. Я понимаю: начальство уже знало о моем социальном происхождении из анкеты, но остальные-то анкеты не читали, однако никто не спросил. Интересно бы узнать: это послабление только для фронтовиков, или для всех?.. Среди присутствующих были председатели властей Гелиополя и Обильненска, кто-то председатель горисполкома, кто-то заместитель. Представитель Гелиополя в кратком выступлении сказал, что у них накопились вопросы по восстановлению города, архитектора нет, и он просит начальника областного отдела к ним приехать. С такой же просьбой обратился председатель Обильненска. Председатель облисполкома их поддержал и посоветовал мне съездить туда, не откладывая: «Пока вы тут не увязли с Червоноказачинскими делами». Товарищ из Гелиополя уезжает завтра. Договорились, что мы с вами поедем вместе с ним, а оттуда в Обильненск он отправит нас на попутной машине. Но подошел Коваль, и остальное вы знаете. Вам хочется поехать?

— Хочется. А вам?

— И мне хочется. Бросим жребий?

— Никакого жребия. Вам, как начальнику отдела, нужно первому познакомиться с другими городами области.

— Ну, что же, спорить не буду. Так тому и быть. А вам, значит, завтра утром к Ковалю.

— А какие там неотложные дела?

— Не успел спросить. Да я не знаю и какие вопросы в Гелиополе и Обильненске.

— Если в областной санитарной инспекции станут обсуждать вопрос о загазованности города в ваше отсутствие, попросить отложить до вашего возвращения?

— Зачем? Вы в курсе дела не хуже меня, если не лучше. Сами примете участие — надо форсировать решение этого вопроса, пока не начали восстанавливать заводы. Потом будет поздно.

Вечером в комнате Андрея Дмитриевича за разговорами засиделись. Я уже, было, поднялся, но Андрей Дмитриевич стал что-то рассказывать и, стеля постель, прощупывал кромку одеяла.

— Где-то тут зашита спичка, — объяснил мне удивившее меня занятие, — чтобы одеяло класть к голове всегда одной стороной. Просьба жены. Немка все-таки.

— И на фронте так делали?

— Какие на фронте одеяла? Укрываются шинелью. Ну, а в тылу, когда была возможность укрыться одеялом, в госпитале, например, тоже так делал.

— Андрей Дмитриевич, а вы не читали «Наследник» Льва Славина?

— Славина? У него я знаю только одну пьесу, «Интервенция». Одесса времен гражданской войны. Не видели? Там старый аптекарь...

— Да, да, видел. Ночью к нему в аптеку приводят раненого, а он вздыхает: «Где вы старые, добрые болезни — геморрой, ишиас?»

— А «Наследник» Славина тоже пьеса?

— Нет, роман или повесть. Не помню. Кажется, роман. Герой — Иванов, сын чеховского Иванова.

— Чеховского? Который застрелился? Интересно. А почему вы о нем вспомнили?

— Младший Иванов вырос у бабушки и дедушки с материнской стороны. В Одессе.

— У родителей Сары?

— Ну да. В первую мировую войну его мобилизуют в армию. Бабушка и дедушка на вокзале дарят ему теплые носки. Дедушка говорит: «Помни, что на фронте сыро, и носи носки».

Андрей Дмитриевич засмеялся.

— Похоже на мою спичку. Но, знаете ли, как хотите, но моя спичка и эти носки — пусть нелепая, но трогательная и приятная забота.

— А я и не спорю.

— А что там, в «Наследнике», еще интересного?

— Кажется, ничего. Если бы было что интересное, то, наверное, запомнилось бы. Окончание — как положено: герой сражается в рядах Красной гвардии или армии.

Коваль сразу заговорил о деле. Предстоит восстановление мелких предприятий. Многие из них расположены в жилых кварталах, и некоторые своим шумом, дымом, запахами создавали неблагоприятные условия для жизни в соседних домах. Возможно, одни из них удастся перепрофилировать на безвредные, а другие придется удалить из кварталов.

— Почему я с этим вопросом обращаюсь к вам? Я читал письмо Калинина с призывом восстановить разрушенные города более здоровыми и удобными для жизни, чем они были до войны. Раз с этим призывом Калинин обратился к архитекторам, значит, дело архитекторов — не только проектировать здания, но и решать задачи, поставленные в этом письме. Правильно ли я понимаю?

— Правильно. Архитектура — это и градостроение со всеми вопросами, решение которых обеспечивает нормальную жизнь города.

— Вот и прекрасно. Дело в том, что в последние годы архитекторы стали, как, к примеру, врачи, специализироваться в разных разделах архитектуры.

Коваль поинтересовался этими разделами и, внимательно на меня посмотрев, спросил, в каком разделе я специализировался или специализируюсь. Я ответил, что окончил институт в сорок первом году и только сейчас начинаю работать по специальности. О том, что хочу работать в области градостроения, я промолчал.