Конспект

– И все же вопрос этот решили поднять. Только пока ничего никому не писать. Письмо – это документ, так сказал один их сотрудник. Предлагают для начала поехать в Киев и посоветоваться: нам – в управлении, им – в республиканской инспекции. Если есть с кем советоваться. У них есть с кем.

– Я думаю – Головко довериться можно.

– Я тоже так думаю.

– А они не побоялись говорить с вами откровенно.

– До какой-то степени и не называя вещи своими именами. Григорий Георгиевич, с вами хочет встретиться Любовь Яковлевна – начальник инспекции.

– Да хоть сейчас.

Я дал Сабурову решение облисполкома о его назначении и позвонил Любови Яковлевне. Она обрадовалась приезду Сабурова и сказала то же, что и он: да хоть сейчас! Я дал Сабурову схематический план города с нанесенными площадками.

– Вот это хорошо. Возьму его в Киев. А где достали ватман? У Муленко?

– У Муленко. А почему бы и нет?

Потом я дал Сабурову письмо облсанинспекции – справку о загазованности города.

– То, что нам нужно. И это возьму. Без такой справки нам и вопрос поднять трудно.

– Григорий Георгиевич! Плюю три раза, чтобы не сглазить, но если Головко поддержит наше предложение и потребуется наше письмо, – я его приготовил.

Сабуров прочел письмо.

– Очень хорошо написано, в нем нет и тени криминала. Такое письмо можно было бы и отправить.

– Лучше не надо.

– Павел Андреевич, скажу вам откровенно: с вами хорошо работать.

– И с вами тоже.

– Надеюсь, что это вас не испортит.

– И вас тоже.

Мы захохотали, благо – никого не было.

Сабуров занес свои вещи Перглеру. По дороге я рассказывал о работе, которой мы с Черняковой занимались.

– Это, конечно, тоже нужно. Отрадно, что инициатива принадлежит Беловолу. Как говорили в старину, – это делает ему честь. Но я вижу – скучать вам не пришлось.

– И вам, наверное, не пришлось.

– Не пришлось. А что собой представляет Любовь Яковлевна? И как ее фамилия?

– Фамилия – Рот. Маленькая старушка, умная и симпатичная.

У Любови Яковлевны мы застали Чернякову и Деревенко. Любовь Яковлевна сказала, что они поддерживают наше предложение – строить заводы в другом месте.

– Не можем не поддержать, хотя шансов на успех мало.

Сабуров ответил, что о шансах судить рано – не угадаешь, как повернется дело, но он согласен с тем, что сначала нужно заручиться поддержкой нашего киевского начальства.

– Мы так и собирались поступить. Боюсь, что если начать разговор здесь, – можно все загубить. Знаете, как это бывает: откажут в самой категорической форме, а потом упрутся на своем. И свяжут нам руки.

– Значит, едем в Киев?

– Поедем. Хотя сначала можно было бы и написать, а потом поехать.

– Не надо начинать с писем, – ответила Любовь Яковлевна.

– Смотря как написать.

Сабуров достал из кармана и развернул лист бумаги. К моему удивлению это оказалось заготовленное мною письмо. Сабуров стал читать. Любовь Яковлевна улыбнулась и мельком взглянула на меня. Евгения Тимофеевна улыбалась, смотрела на меня и покачивала головой. Кажется, я угадал ее мысли: ну и шустрый! Деревенко не улыбался, вытянулся и насторожился. Прочитав, Сабуров сказал:

– Не вижу никакого криминала.

Любовь Яковлевна спросила:

– Приложение – письмо областной инспекции?

– И в этом не вижу криминала.

Деревенко сказал:

– Как посмотреть.

– Да как ни смотри.

– А если так? Хитроумный ход врагов народа: под видом заботы о людях ведут подкоп под решение Сталина.

– Извините меня, но для этого надо иметь больное воображение.

– Наоборот, здоровое, – спокойно ответил Деревенко. – Для противников переноса заводов, а таких будет сколько угодно, – это же козырный туз.

– Ну, если так смотреть, то тогда вообще нельзя поднимать вопрос о переносе.

– Вот об этом и надо прежде всего поговорить в Киеве. Очень осторожно и ни с кем попало.

Сабуров и Деревенко в упор смотрели друг на друга.

– Вы правы, – сказал Сабуров. – Значит, никаких писем.

– Пока, – сказала Любовь Яковлевна. – До поездки в Киев, Григорий Георгиевич! И еще я кое-что хочу сказать по поводу этого вашего письма.

Я замер: значит, мое поведение сочли неэтичным?

– Мы с вами, – продолжала Любовь Яковлевна, – двойного подчинения, и официально какой-либо большой вопрос в обход местного руководства поднимать не принято.

– А тут вопрос такой важности, – добавила Чернякова, – далеко не местного значения.

– Вот именно! И решать его будет не местное руководство. А помешать оно может. Или я ошибаюсь?

Помолчав, Любовь Яковлевна ответила так:

– Ошибаетесь вы или не ошибаетесь – речь сейчас не об этом. Извините за прямой вопрос – вы хотите тут работать?

– Ах, даже так?

– А как вы думали? Поставьте себя на их место. Выносим какой-то большой вопрос, запорожский вопрос, в наши вышестоящие инстанции, даже не посоветовавшись с ними. Конечно, за это нас с вами не снимут – нет формальных оснований. Но при первой возможности придерутся и от нас избавятся. Можете в этом не сомневаться. Я говорю это потому, что – вот вам еще одна причина, почему не надо начинать с писем. Давайте лучше подумаем, как нам поехать в Киев. В облисполком за командировкой не пойдешь.