Константа

— Да, конечно, — я обдумывала полученную информацию, поэтому мой ответ прозвучал несколько рассеяно, — только где-то рядом с водой.

— С большой водой? — уточнил Разай

— Ага.

Как-то я не предполагала, спустя пару часов выходя из нерг`ка, что «большая вода» будет означать морское побережье. Запах водорослей, бурыми полосами разбросанными по кромке прибоя и соленой морской воды сразу ударил в нос, едва я открыла крышку. С моря дул прохладный ветер, небо пасмурное, с нависшими тучами, но было гораздо теплее, чем в Алорне.

— Мы обратно дорогу найдем? — уточнила я у бодро выпрыгнувшего на каменистый берег Разая.

— Да, точку отметил, — он с хрустом потянулся. И подскочив на метр вверх прошелся колесом по берегу как заправский гимнаст, я прикрыла глаза ладонью, — сидел долго, места мало, устал не двигаться, — пояснил он, — ты чего глаза закрыла?

— Ты раздетый, — не отрывая руку от лица, из — под ладоней сказала я, вышло смущенно и невнятно.

— И что? — Разай оглядел себя, — я сейчас в воду уйду.

— Неприлично, — покраснела я.

— Я же не собираюсь с тобой спариваться, — пожал плечами Разай, — а плавать пойду.

«Спариваться» звучит то как! Я возмущенно фыркнула, сбежала, блин, в очередной раз. Прихватив с собой для веселой компании нудиста.

— Разай, понимаешь в чем дело, здесь табуировано голое тело, так что привыкай быть одетым.

— А плавать как? — недоуменно спросил он.

— Ну, если никто не видит, то можно голым, а вот если в присутствии кого-то, то в панталонах.

— Но здесь то нет никого, и панталон у меня нет, — он фыркнул и пожал плечами, — так что если ты разденешься и тоже пойдешь плавать, то это тебе на пользу пойдет.

— Пойдет, хоть чуть- чуть отмоюсь, — согласилась я, — только давай сначала костер разведем, чтоб было где обогреться после воды. Все- таки прохладно.

— Костер, — Разай озадаченно, очень по-человечески, почесал макушку, — а как?

И тут я озадачилась. Действительно, как?

— Ну, пойдем кремень искать, — вздохнула я, — камней тут предостаточно, может, повезет и найдем нужный.

Кремень мы нашли быстро, продолговатый, величиной с кулак, коричневато- прозрачный невзрачный камень.

Разай для ходьбы по берегу снова перекинулся в свой первоначальный вид, с черной чешуей, когтями и «обворожительной» острозубой улыбкой. Я откровенно ему завидовала, ходить по камням в комнатных тканевых туфельках было больно.

— Что ты будешь делать с этим камнем? — Разай разглядывал кремень.

— Огонь добывать, — я проверила насколько хорошо искрит камень, пару раз стукнув по нему обратной стороной ножа, — терпимо. Теперь нам нужен хворост и, в идеале, поленья.

— Поленья?

— Ну вот, видишь, сколько новых слов узнал, добро пожаловать в примитивную цивилизацию, — улыбнулась я, — в космосе не особо нужны костры?

— Мои сородичи их не использовали, — Разай нервно дернул плечом.

Я направилась к ближайшим деревьям, метрах в трехстах от берега.

— Ищи хвойные с достаточно толстыми ветками, — посоветовала я, — те у которых не листья, а иглы. У тебя получиться их сломать?

— Дерево нет, — Разай примерился взглядом к дереву похожему на сосну, только более толстому, раза в три, — большое.

— Ох, не дерево, конечно, а ветки.

Через некоторое время, мы сидели на берегу и я показывала Разаю как разводить огонь с помощью кремня и ножа. Одна из моих юбок пошла на лоскуты, хорошо, что у меня их три. Я посмотрела на Разая. М-да. Уже две. Разай повязал на себя мою юбку как импровизированные зуавы: пропустил полотнище между ног и подвязал поясом, благо, ткани было столько, что хватило бы на трех Разаев.

— Тряпочку на камень и вот так, с оттяжкой бьешь, чтоб получилась долгая искра. Теперь тряпка затлела, — я подула на ткань, — теперь суем ее в комок ниток со стружками и раздуваем, — подсунула загоревшиеся нитки под мелкие веточки, те немедленно вспыхнули, от игл повалил дым, но горели они хорошо, — они хорошо горят из-за того, что дерево смолистое, — пояснила Разаю, — лиственное нужно сушить, или сразу сухое искать. Теперь, ветки покрупнее и, дальше, более крупные.

— Сухое! — Разай подскочил и побежал в лес.

— Разай, стой! — окликнула я его, но он не услышав, умчался.

Вернулся он минут через пятнадцать, таща на плече приличных размеров, березовую лесину.

— Красавец, — оценила сей подвиг я, — рубить ее нечем. Клади серединой с краю кострища. Пусть горит. И будь добр, не уходи так быстро, тут кругом леса и заблудиться очень легко.

— Я уже понял, — Разай присел рядом со мной рассматривая пламя, — по запаху обратно вернулся. С воды ветер дует.

— Не пугай меня так больше, — попросила я, — остаться одной посреди леса зная, что ты где-то там потерялся, будет невыносимо, — я не смогла сдержать нервный смешок, — я же тебя искать пойду. А нюх у меня плохой.

Разай глянул на меня своими темными глазами, на их дне притаились насмешливые красные искры, похожие на тлеющие угольки.

— В воду? — он сменил ипостась легко, будто через дверь шагнул, раз и вместо когтистого, черного, чудовища, передо мной человек.