Константа

— А разве нет? — во взгляде млашего брата сквозило что-то похожее на благоговейный испуг. В его мире было немыслимо перечить отцу.

Ян посмотрел на брата снизу вверх.

— Арис, я откупился от рода своим наследством и своим состоянием. Я имею полное моральное право, — он ухмыльнулся, — свалить в закат, не вспоминая о роде который меня выкинул за ненадобностью как дохлого скрата. «Вход медяшка, выход золотой». Я никому ничем не обязан.

Арис остановился на площадке этажа.

— И куда ты собираешься?

— Думаю в Лерт.

— Почему в Лерт?

Ян не выдержал:

— Потому, что там я был самим собой, и был нужен! По настоящему, понимаешь, Арис, по настоящему нужен, ни за звания, ни за деньги! Просто я сам. И жил полной жизнью. Сейчас все, что окружает меня это жалкая подделка. Суррогат-замена тому, настоящему, живому. Видел ли ты когда- нибудь женщину танцующую у плиты? Женщину. Танцующую. У.Плиты? Утром, готовит завтрак, заваривает отвар для вас двоих и танцует. И дело даже не в том, что на ней только твоя рубашка и надела она ее для того, чтобы чувствовать тебя еще ближе. Хотя кажется, что ближе просто невозможно. Стоит она к тебе спиной, пританцовывает, а ты замер на входе в кухню, боясь спугнуть, смотришь и понимаешь, что вот она: настоящая, правильная жизнь. Как, думаешь, Арис, смогу я после этого смотреть на «милых, умных и красивых», а главное, — Ян презрительно скривился, — «полезных роду»? Подобранных для меня отцом с такой же тщательностью, как он племенных кобыл на конюшне выбирает. Здесь не со мной все происходит, с каким-то другим горгом, а то, что имя-внешность совпадает, так это просто какая-то ошибка Вечности.

Ян выразительно помахал забинтованной рукой и пошел в свою комнату оставив за спиной столбом застывшего от удивления Ариса.

Закрыв дверь на замок Ян, раздевшись, плюхнулся в деревянную ванну с остывшей водой. Внутри тлел огонек гнева, на Ингу, потому, что сначала перевернула весь мир с ног на голову, а потом оставила его и он теперь здесь, среди внезапно ставших чужими, родственников.

Зол на отца, потому, что придется по- серьезному отбиваться от попыток подобрать ему «достойную» пару, на Ариса с его непосредственно — щенячьим любопытством.

На мать и сестру с их отталкивающей замороженностью.

А ведь раньше мать была не такая, вспомнил Ян, она чаще смеялась, и была более живой. А теперь, он склоняясь в приветствии, целовал ее руку, когда сталкивался с ней в доме и ощущал насколько холодны ее пальцы.

Надо улетать в Лерт, теперь, при нынешней физической форме дорога туда займет не больше четырех с половиной кругов.

Ян выбрался из ванны поскальзываясь босыми ногами на мокром полу. Завернулся в простыню. Прошлепал мокрыми ногами через всю комнату к кровати на которую бросил свежие рубашку и джинсы. Оделся. Дернул за шнурок звонка. Руки сами собой включили телефон и запустили музыку. На значке «батареи», так называла это Инга, было 43 %. Ян понимал, что это меньше половины и скоро он останется совсем один. Телефон казался живым, он пел на разные голоса то что она любила, он хранил внутри себя, самое большое сокровище- много изображений Инги. В этой маленькой коробочке будто осталась ее часть.

В дверь тут же постучали, Ян ворча пошел отпирать замок, за дверью стоял серьезный Арис.

— Мама спрашивает, спустишься ли ты к ужину? — он заглянул в комнату, — что за звуки?

— Музыка, — Ян сдвинулся пропуская его в комнату, — я позволяю себе слушать только одну песню, иначе эта штука слишком быстро выключится навсегда.

— О чем он поет, ты знаешь? — Арис с любопытством смотрел на темный экран по которому летели разноцветные искры, — это музыкальная шкатулка древних, да?

— Да, шкатулка древних, — решив не вдаваться в объяснения, что это за штука, подтвердил Ян и повторил слова Инги, она напевала эту песню когда они шли к Кристальной горе, а потом переводила, — «Где- то светлые духи плачут: «прости-прощай!», от этого душа тает как свеча, и на сердце печаль, я навеки твой, ты ничья» [1]

[1] Би-2 «В ее глазах»

Арис прикрыв глаза и слегка сдвинув брови слушал мелодию.

— Что это за инструменты?

Ян пожал плечами

— Барабаны, то есть ударные, а так же струнные и клавишные.

— А вот этот вот высокий визжащий звук?

— Гитара, — он хорошо запомнил объяснения Инги, даже музыку ее мира здесь не получится повторить. Увидел удивленный взгляд Ариса и пояснил, — электрогитара, струнный инструмент.

Песня закончилась и Ян потянулся выключить телефон.

— Стой! Еще одну! — Арис схватил его за руку, — как струны могут так звучать?.

Заиграла та самая песня, про которую Инга говорила, что он не сможет ее слушать. Даже в негромком звучании песня была …вызывающей.

— Ух ты, — Арис смотрел на телефон во все глаза, — что у него с голосом, почему он так изменяется?

— Специально так поет, — Ян прикрыл глаза слушая бешеный ритм, музыка закончилась, он нажал кнопку выключения, — все братец, концерт окончен.

Телефон мурлыкнул и отключился. Ян бережно положил его в шкатулку на прикроватном столике и запер на ключ.