Константа переменчивого века (СИ)

Нет. Он и не думал, что Шерлоку есть дело до чего-то подобного, а если тот намекал, то Джон просто пропускал всё мимо ушей…

Игнорировал.

Щедро плеснув себе остатков шампанского, Джон выпил всё почти залпом, мечтая о чём-нибудь покрепче. Покрутил в пальцах стакан, уставившись на бутылку и борясь с желанием налить ещё.

— Почему это важно? — тихо спросил он. — Это не… Это же не настоящая свадьба. Нам она не светит.

Шерлок едва заметно вздрогнул.

— Но… есть хотя бы такая, — он чуть наморщил нос. — А я хочу… Хочу, чтобы весь мир знал, что ты мой.

Ответ был чертовски в стиле Шерлока Холмса. Джон почти улыбнулся этой мысли и уставился на руку, которой опирался о стол, пытаясь представить кольцо на пальце. Размышляя, нравится ли ему подобный расклад.

Будто почувствовав зародившиеся сомнения, Шерлок добавил:

— Я хочу получить обещание, что однажды мы будем нормально жить вместе.

Будут. Только не… Джон перевёл взгляд на окно и отражение комнаты в стекле.

— Нельзя просто так… — он кашлянул. — Ты не можешь ни с того ни с сего уехать из Лондона.

— Могу, — возразил Шерлок, скрестив руки на груди.

Со стоном Джон опять упёрся в стол, пытаясь собрать скачущие мысли в кучку. Почувствовав прикосновение, он взглянул в ту сторону и увидел Шерлока, который присел на корточки рядом и теперь неуверенно смотрел на Уотсона снизу вверх.

— Я… — он моргнул, казалось, собираясь с духом, — …надеялся, что этого удастся избежать, но… — рвано вздохнул. — Ты… Только ты важен, Джон. Дела, работа, всё остальное — на втором месте. Загадку я смогу найти где угодно, но не тебя; такое решение кажется вполне логичным. И я готов пойти на это, чтобы сохранить тебя.

Джон смотрел на Шерлока, видел упрямый взгляд, в приглушённом свете комнаты кажущийся ещё более ярким, и неожиданно ясно вспомнил, как сам несколько лет назад умолял о прощении в комнате Холмса, готовый на что угодно, лишь бы сохранить отношения.

Шерлок сказал «нет».

Когда это произошло? Когда они поменялись местами? Когда Джон стал настолько эгоистичным, оставив Шерлока терзаться собственными страхами без возможности о чём-то просить.

Неравенство.

Уотсон медленно отстранился, его затошнило.

— Джон? — недоумённо позвал Холмс.

Запинаясь, тот отошёл ещё на пару шагов и тряхнул головой, будто пытаясь привести в порядок мысли.

— Ты… ты в самом деле хочешь это сделать? Бросить всё, чего добился? Кем стал?

— Да, — Шерлок едва заметно кивнул. — Если придётся.

О боже. Джон сморгнул подступившие слёзы.

Когда, чёрт возьми, это случилось?

— Джон? — Шерлок подошёл ближе. — Дыши спокойно, — взволнованно добавил он.

— Ты хотя бы продумал это всё? — выдохнул Уотсон, вцепляясь в него. — Целиком. Там совершенно не так спокойно воспринимают геев. Ни у кого из командования подобное тоже не вызовет восторга. Я постоянно буду на заданиях или в патруле, чёрт знает, как часто смогу появляться на базе… и ты собираешься променять свою карьеру, Лондон — всё! — на это?

— Ради тебя, — с чувством ответил Холмс.

Джон схватил его за рубашку.

— В твоей жизни там ничего и никого кроме меня не будет, — он едва не тряс Шерлока. — Пойми же…

— Но только ты имеешь значение, — воскликнул Шерлок. — И я не собираюсь тебя терять.

Будто что-то сломалось внутри, Джон сильнее стиснул пальцы, сминая ткань, уверенный, что до конца жизни его теперь будет преследовать вот этот самый момент, когда он заставляет себя сказать то, чего на самом деле говорить не хочет.

И никогда не хотел.

Встретившись взглядом с Шерлоком, он увидел понимание, с которым Холмс так отчаянно пытался бороться.

— Уже потерял, — прошептал Джон, сдерживая слёзы.

Шерлок помотал головой и вцепился в него.

— Нет-нет. Я не согласен…

Джон не сопротивлялся, когда Шерлок отчаянно встряхнул его, чувствуя, как внутри что-то надломилось. Плотина, которую он выстроил в попытках убедить себя и окружающих, будто всё в порядке.

Это не так. Давно уже не так. Наверное, с того самого дня, когда он решил съехаться с Шерлоком, а тот предпочёл продолжить принимать наркотики. С того момента, когда он почти отказался от того, чем хотел заниматься, только лишь из-за настроения Холмса.

С тех пор как он подписал документы и сбежал от всего.

Вцепившийся в его плечо Шерлок будто не сомневался, что одной только силой воли может заставить передумать, если хорошенько встряхнуть. Неожиданно оглушённый болью, Джон просто позволял всё это, не сопротивляясь, как тряпичная кукла, и даже смотрел в сторону, потому что ненавидел выражение ужасного испуга на лице Шерлока, не хотел стать свидетелем того, как в его взгляде отразится понимание, что одним только упрямством не избавиться от произнесённых слов.

Джон закрыл глаза, потом крепко зажмурился, когда Шерлок упал на колени, всё ещё цепляясь за него.

— Нет, — прошептал Холмс, уткнувшись ему в живот. — Ты не можешь… это не…

«Мне жаль, — хотелось сказать Джону. — Мне очень жаль».

Но вместо этого он молча стоял на месте, сам почти в ужасе от того, что происходит, и слёзы катились по его щекам.

— Я не знаю, как всё исправить, — надломлено прошептал он.