Константа

— Блять… — сдавлено, сорвано выдохнул Денис, сильнее сжимая челюсть и подавляя, мне сложно представить какими усилиями, но подавляя дрожь в мышцах под моими пальцами, перепачканными в его крови от ткани, пропитавшейся, наверняка, насквозь, потому что ощущала, как кровь стекает по моей коже и в сумраке салона чернильными каплями срывается в лужу алкоголя на полу. Пока Дениса резали наживую без анестезии. К горлу подкатило, задержала дыхание, не втягивая больше ни гребанный запах виски, ни свежей крови.

— Почти, Денис, — произнес Костя. Снова ебанный скрежет. — Потерпи пару секунд… есть.

Извлек. Капсула небольшая, длиной вроде бы с фалангу мизинца, толщиной в полсантиметра, прозрачная или нет не ясно из-за того что окровавлена. Костя, прижав чип ножом к ткани между моих пальцев, склонился, подхватив с пола бутылку и, предупредив Дениса, вылил остатки алкоголя на казалось бы, небольшой, всего в полтора-два сантиметра, но обильно кровоточащий надрез. Денис вздрогнул, сжимая ремень в зубах снова так, что побелела челюсть, но не издал ни звука, полностью задержав дыхание. Костя, осторожно отстранив мои подергивающиеся пальцы, завернул в ткань чип и нож. Скинув на пол и прижав к порезу ветровку Дениса, помог ему усесться так, чтобы тот зажал ткань между лопаткой и сидением. Ремень тоже в ноги. Денис, прикрыв глаза, откинул на мгновение назад голову и еще прежде, чем глядящий на него Костя, вынимающий окровавленными пальцами сигарету из пачки, задал очевидный вопрос, начал называть имя:

— Ян…

— Гнездилов, — закончил Костя, случайно сломав сигарету и мрачно усмехнувшись, перевел взгляд в подголовник Зели перед собой, тихо выругавшегося на осетинском и зло спросившего:

— Тот самый неуловимый синяк Старого?

— Именно, — кивнул Анохин с нехорошим прищуром глядя на подлокотник между передними сидениями. — Тормозни где-нибудь по дороге без камер, поменяемся машинами с сопровождением. Тачку с чипом оставишь на паркинге изоляторов, потом соберешь всех и порадуй Старого, что неуловимый Джо утратит сию свою регалию.

— Пару минут, — кивнул Зелимхан, вынимая из кармана телефон, чтобы начать с кем-то негромко и быстро переговариваться на басурманском.

— Пиздец, боялся, что не приедете. — Выдохнул Денис, поморщившись и пытаясь сесть удобнее, благодарно кивнув на подкуренную Костей и поданную ему сигарету. — Он сказал мне Женьку забирать, звонил я ей при нем. В баре три его человека были. Весь тот театр и поцелуй тоже, потому что Яну все время в уши вкручивал, что это моя любовница и душа моя разбита из-за ее измены мне с вами. Когда я ее за руку поймал во время того, что она шарилась по станции Шеметова, я Яну орал о своей неземной любви к ней и что это едва не единственный спец в мире, вдвоем с которой я этот самый мир на колени поставлю, если он вытащит ее раньше, чем истерящий над сорванным ограблением Согрин превратит ее в полуфарш и навесив на нее всех собак, сдаст вам. Я видел, как вы подъехали, целоваться к ней полез и всю ту хуйню городил, чтобы органично выглядел мой образ всего такого обиженного и в отчаянии спектакль поставившего в стиле «так не доставайся же ты никому» с одной единственной целью — чтобы вы ее забрали оттуда.

— На камеру глазами мог и не показывать. Я уже догадался к тому моменту, — усмехнувшись и подкурив себе, произнес Костя, едва приоткрывая тонированное окно и улыбнувшись глазами мне. В ответ совершенно по-детски скривившийся и перекрестившейся. Хотя хотелось как огреть, желательно с ноги. Сука, как играл-то натурально! Оба. Чуть праотцам душу не отдала в ходе импровизированной спецоперации.

— Я аккуратно, — качнул головой Денис, выдыхая дым в сторону так же едва приоткрытого окна, — там угол обзора такой, что моего лица не видно. Константин Юрьевич…

— Просто Костя. — Поправил тот.

Денис кивнул, стряхивая пепел за окно и продолжил:

— Ян больной фанатик идеи революции и у него нет ни принципов, ни морали. Только его нездоровая идея. Он реально больной, просто помешанный на мысли разрушения устоявшегося порядка. Я распишу вам полностью где и в чем хранятся ваши деньги. Достать, в принципе, не особо сложно, даже учитывая, что он донатил анонимно в ряд фондов, но они подставные. Я смогу достать все это. У меня жена в Мадриде и я сделал все, чтобы о ее существовании Ян даже не догадался, и она совсем не дура, никак не отсветит, пока я сам не приду, но Ян совершенно больной ублюдок и…

— Я зашлю охрану, — кивнул Костя, бросив взгляд на похолодевшую меня.

Денис протяжно с облегчением выдохнул дым в окно, коснувшись ручки двери, как и мы все, когда Зеля тормознул в каком-то тихом дворе — время быстрой смены машин.

* * *