Константа

Я резко встала и хотела шагнуть к ним, но остановилась, потому что передо мной вырос Зеля. Нехорошим взглядом усадивший меня на место. Неверие, абсолютное неверие в происходящее и легкий ручеек рациональности, пока слабо тушащий внутренне пожарище смятения, когда Костя склонил голову к уху Дениса, а я прочитала по его едва шевельнувшимся губам: «сколько?». И Денис сжал его кисть. Тремя пальцами, немного отстранив указательный и средний. Почти сразу за этим снова по едва шевелящимся губам Кости: «сейчас ударю, ты — без сознания». Денис, на мгновение твердо сжав челюсть, с силой оттолкнул от себя Костю. Вернее, сделал вид, когда люди Анохина перехватывали внезапных добровольцев и сотрудников заведения, спешащих на разборку с громкими призывами. Костя отступил на шаг назад и ударил Дениса ребром ладони в шею. Лишь через секунду поняла, что не в болевую точку, что бил ниже, в основание шеи, когда сзади уже шла суматоха. Три пальца Дениса, несколько секунд назад сжимавшие кисть Кости, сейчас заверили меня, что не только я была с сопровождением. Стало понятно для чего люди Анохина со спешащими миротворцами вели себя жестко, едва не провоцируя потасовку в загудевшем заведении, когда Костя перехватывал за руку сползающего по стене Дениса, взваливая его на плечо, а Зеля с непроницаемым лицом грубо рванул меня за локоть, поднимая на ноги и волоча за собой на выход. К автомобилю, фактически упершемуся передним бампером в ступени. Позади на аварийках машина сопровождения, в которую торопливо загружались бородатые джентельмены, пока Костя фактически зашвыривал Дениса на заднее сидение, без особых церемоний подпихнув ногой, чтобы сесть рядом. Зеля так же не церемонясь затолкнул меня на переднее пассажирское. Быстро обошел внедорожник, чтобы сесть за руль и так резко сдать назад, что едва не зацепил торопливо отъезжающий автомобиль сопровождения.

Я, обернувшись на сидении, встав на него коленями, смотрела, как усаживающийся Денис кивает Косте, тронувшему пальцем свое ухо, напряженно глядя на него. Киселев торопливо извлек телефон из кармана джинс и, открыв окно, швырнул его на улицу под последовательное рявканье обоих, Костиного: «телефон, быстро!» и презрительное Денисово «ага, сейчас, блядь!». Неуместно истерично хихикнула, глядя как Денис, избавившись от прослушки, закрывает окно и теперь полноценно понимая, почему все Анохинские машины предусмотрительно тонированы. В городе камер, способных по уровню и качеству слежки заставить отсасывать всевидящее око Саурона, с их стилем жизни это очень практичная мера.

— Есть еще проблема, — произнес Денис скидывая ветровку и стягивая футболку. Развернулся корпусом так, чтобы сесть спиной к Анохину.

— Блять, а… — сквозь зубы выругался тот, глядя на отметину под лопаткой. Чипирован. Денис чипирован. — Зеля, нож есть?

Зелимхан ответил отрицательно, бросив напряженный взгляд в зеркало заднего вида.

— У меня есть, — произнес Денис, сунув руку в карман ветровки, — подготовился максимально…

И эти двое на заднем сидении как-то зло хохотнули. Костя, щелкнув пряжкой ремня, вынул его из петель брюк сильным, скупым движением. Приподнялся на сидении, тронув за плечо Дениса и давая ему свой ремень, когда принимал раскладной нож, быстро проинструктировал:

— В зубах зажми и давай как-нибудь укладывайся. Не напрягай руки и по возможности спину.

Денис уложился как мог, полубоком, зажав ремень в зубах, взяв упор на локти сведённые на сидении под грудью. Костя, перекинув через него ногу и взяв упор коленом в сидение у спинки, второй ногой упираясь в пол, склонился над его спиной, ощупывая пальцами с ножом кожу под лопаткой. Зеля внезапно впихнул мне почти ополовиненную бутылку виски, взятую из отсека его двери. Я, на секунду позорно затормозив, протянула полевой антисептик Косте, взявшего бутылку и, не глядя на меня, протянувшего мне футболку Дениса.

— Мне нужна твоя помощь, — кратко обозначил мне Константин Юрьевич, зубами свентив пробку и щедро окатив алкоголем лезвие и спину Дениса. Отбросил бутылку на пол и безошибочно перехватив мою кисть с тканью, потянул на себя так, чтобы удерживала ее полукругом под лопаткой Дениса. — Держи здесь и не отпускай. — Я, сорвано выдохнув, покивала, просовываясь между сидениями, удерживая ткань обеими руками и опуская голову, когда он прислонил лезвие немного ниже лопатки и произнес, — Денис, три, два, один. — Звук вспарываемой кожи, почти подавленный судорожное дерганье тела под моими руками, и я краем глаза увидела, как Денис сжал ремень в зубах так, что челюсть побелела. Голос Константина Юрьевича ровно скомандовал, — расслабься, мышцы закрывают. Эту хуйню не особо глубоко пихают, но доставать сложно. Постарайся расслабиться, Денис. Я через это проходил, знаю, самое сложное — расслабиться, но это необходимо.

Я все так же смотрела вниз, в пол, залитый виски, чувствуя, как ткань в пальцах пропитывается кровью. Смотрела упорно вниз и звук, когда металл слегка скрежетнул по чему-то, напоминающему не то стекло, не то пластик, врезался в память.