Константин. Балтийский ястреб

— Если эти придурки не угробили машину, до десяти узлов разгонится. Атлантику пересекает за тринадцать суток!

— Что с автономностью?

— Расход угля на полном ходу сорок пять тонн в сутки. Если забить все трюмы и по максимуму пользоваться парусами, хватит надолго.

— Вооружение?

— Прежде на нем были установлены три 10-дюймовых поворотных и восемь 8-дюймовых пушек.

— Где они сейчас?

— В арсенале Бремерхафена. Не уверен, что письма принца Адальберта будет достаточно, чтобы быстро получить их обратно…

— Есть какое-то конкретное предложение?

— Иначе не стал бы говорить. Я знаком кое с кем из городского совета и, если вашему высочеству будет угодно, могу с ними переговорить. Единственно…

— Требуются наличные?

— Верно.

— Если сумма разумна, не вижу препятствий. У нас не так много времени, но деньги найдутся.

— Хорошо, если так. Но есть еще один момент…

— Слушаю.

— Купчишки получили корабли почти даром, — в голосе адмирала появилась горечь. — Но они ни черта не смыслят в морском деле. У меня есть знакомые, которые смогут убедить судовладельцев в том, что корабли находятся в плачевном состоянии, и они скинут цену. Не бесплатно, разумеется.

— Отлично, Бромми! Мне нравится ход твоих мыслей. Сможешь это провернуть, и треть экономии достанется тебе!

— Считайте, что дело в шляпе, ваше высочество!

— Но я не собираюсь покупать «Акадию», если она так плоха, как ты говоришь.

— Не купите вы, достанется англичанам. Держу пари, они зафрахтуют все, до чего смогут дотянуться, как только начнется война.

— У меня есть одна идея, — подал голос помалкивавший до сих пор Киндерлинг.

— О чем ты? — подозрительно посмотрели мы на подчиненного.

— Если эти коммерсанты так все запустили, никто не удивится, если один из их кораблей сгорит…

— Черт! Франц, ты еще не начал, а рассуждаешь, как настоящий пират! Продолжайте с адмиралом в том же духе, и весь мир будет у ваших ног.

«Hansa» под флагом компании W. A. Fritze Co., 1854.

Не прошло и нескольких суток, как в одну из ненастных ночей в гавани Бремерхафена случился пожар. Будь на несчастной «Акадии» хотя бы сокращенный экипаж, пароход, возможно, удалось бы спасти. Но поскольку на борту никого, кроме сгинувшего в огне вечно пьяного сторожа, не случилось, то и тушить оказалось некому. И лишь когда пламя совсем охватило обреченный корабль от трюма до мостика, беду заметили береговые службы и даже вызвали пожарных, но было слишком поздно.

С утра в порту собрались многочисленные зеваки и несмотря на пронизывающий до костей вест толпились у пирса, послужившего местом последнего упокоения трансатлантического лайнера. Впереди всех, словно зачарованные, стояли сами владельцы «Акадии», которые на время зимнего простоя ради экономии даже не стали оформлять страховку и теперь смотрели, как их капиталы превратились в качающиеся на волнах обугленные обломки. А ведь совсем недавно они радостно потирали руки, в расчете задешево выкупить остатки флота Германского союза для своего проекта трансатлантических перевозок. Теперь же взятые в долг средства предстояло выплачивать, непонятно с каких доходов…

Наконец, расстроенные донельзя коммерсанты отправились к себе в контору, чтобы прикинуть размеры убытков и хотя бы попытаться найти выход из сложившегося положения. Прошло, наверное, не менее часа, когда стало понятно, что никакого выхода нет и не может быть, если прямо сейчас не подвернется выгодный фрахт. Как раз в этот момент перед зданием остановился ничем не приметный экипаж, на козлах которого рядом с кучером почему-то сидел матрос. Впрочем, моряков в Бремерхафене было много, так что никто на седока внимания не обратил.

Между тем, тот ловко соскочил на землю, затем отворил дверцу и опустил вниз складную ступеньку, после чего вытянулся во фронт, отдавая седоку честь.

— Полно тебе, Рогов, — поспешил я успокоить его рвение. — Сказано тебе, мы тут инкогнито!

— Прошу прощения, ваше императорское высочество! — скороговоркой ответил тот. — Уж так нас на службе выучили!

— Ладно. Службист. Коль так стараешься, отдам тебя на учебу в минный класс. Глядишь, в люди выйдешь…

— Покорнейше благодарим, — без малейшего энтузиазма отозвался матрос. — Только нам и так хорошо.

— Не хочешь в минеры? — изумился я, будучи уверен, что это наилучший вариант для его карьеры. — Чего ж тебе надо, собака?

— Кабы меня кто спросил, так я бы при вашем высочестве насовсем остался!

— Халдеев вокруг меня и так много. А минер — профессия редкая.

— Людей вокруг и впрямь немало вьется. А есть ли среди них верные?

— Ладно, потом потолкуем.

— Это мы завсегда! — обрадованно отозвался Рогов и, подхватив висевший рядом с входом молоток, несколько раз громко ударил по специальной металлической пластине. После чего широко распахнул дверь.

Привлеченные шумом клерки с удивлением рассматривали нас, потом из застекленной конторки вышли хозяева. Судя по всему, господа коммерсанты успели жахнуть с горя по рюмашке. Возможно, даже не по одной.

— Здравствуйте, господа, — пришлось изобразить легкий поклон. — У меня к вам небольшое дело.