Константин Киба. Дилогия (СИ)

Стол. Борщ. Брат. Сестра. Мать. Я. И тишина. Только звяканье ложек о тарелки.

Я не знаю, что сегодня за праздник, но мы почему-то собрались все вместе. Брат торопится к кому-то, сестра тыкается в телефон, мать разглядывает в жирных кружочках на поверхности борща смысл своего существования.

Какая милая семейная идиллия. Глаза матери, ни с того ни с сего, начинают слезиться.

— Константин, у тебя… проблемы? Ты влез в неприятности? Ты оставлял деньги. Откуда они?

Таким вопросам я немного удивляюсь. Но лишь немного.

— Совсем нет. Честно заработанные деньги. Консультирую людей в школе, как избавиться от компьютерной зависимости.

Брат почему-то смотрит на меня со злостью.

Говорю:

— А еще я переезжаю, мам. Тут вчетвером тесновато.

Теперь брат довольно скалится. Его мечта так близка.

— А ты переезжаешь со мной, — смотрю на него.

Парень будет моим прикрытием. Оставлять всю родню в одном месте не хочу. Кто надо обязательно узнает, что я живу с братом и, возможно, захотят воспользоваться им, а не матерью и сестрой, чтобы надавить на меня. А я и не сильно против. Да и слабость у меня есть: если я что-то обещаю, я делаю. А я обещал матери, что возьмусь его воспитанием.

— ЧОООО?! Совсем чокнулся? С какой стати?

Улыбаюсь:

— Комп с собой заберу.

Брат впадает в ступор. Что-то орет, ругается. Мать плачет. Да чтоб тебя. По сценарию мне надо ее пожалеть? Зачем слезы? Сын стал самостоятельным, дает денег. Одной обузой меньше.

— Маму-у-уль, ну не надо, — тянется к матери сестренка. — Братик не хотел ничего такого…

Киваю:

— Вообще ничего такого.

Мать смотрит на меня:

— Константин, что… что происходит? Я не дура, я вижу… сначала тебя избивают, потом похищают, потом калечат. В школе теракты, ты подружился с Мацуо. Что… вообще происходит?

Протираю губы полотенцем, поднимаюсь, беру тарелку и ложку, подхожу к раковине, мою. Не торопясь. Чувствую на себе взгляды трех пар глаз. Вычищаю тарелку так, чтобы не осталось ни единого пятнышка или жирного развода, вытираю, ставлю на стойку для посуды.

Возвращаюсь к столу:

— Мам, хочешь правду? Я расскажу.

— Хочу, сынок, очень хочу. Что происходит?

Сажусь, достаю из кармана зубочистку, сую в рот:

— Но сначала погорим о семейном, никто не против? Скажу начистоту. Я сто раз облазил весь дом, поковырялся в компах и телефонах, но не нашел ни единой фотографии нашего отца. Даже никаких документов нет. В наших свидетельствах о рождении он не вписан. К тебе, мама, я подходил с этим вопросом раз пять, но у тебя постоянно то дела, то еще что-нибудь. Больше я за тобой бегать не буду. Рассказывай все начистоту. И больше не убегай.

— Братик! Ты расстраиваешь маму! Нельзя о папе говорить!

— Да и плевать на него… — шепотом говорит брат.

Мать бледнеет. Скрещиваю руки на груди:

— Почему нельзя?

— Сынок, просто… я хочу, чтобы наша семья забыла его. Он… он ушел. А я его любила. И больше не вернется. Никогда. Зачем ворошить прошлое?

— Как эгоистично, мать, — пожимаю плечами. Сестренка морщит носик на мою грубость. — А не думала, что детишки подрастут и захотят узнать, кто он и почему?

Мать трет глаза пальцами, выдыхает:

— Он преступник, Константин.

Вот тут даже брат переводит глаза на мать.

Ну вот и свершилось. Наконец-то матушка решила посвятить своих детишек в семейное прошлое, и я смог сопоставить две истории от пап и мам. Восемнадцать лет назад отец влип в историю, связанную с семьей Киба и Джунсиначи. Сразу после бракосочетания с матерью. История там тяжелая, мать не в курсе с чем связано, но последней каплей стало то, что Джуны решили сделать семью Кибы показательно виновной. Мол, нельзя смешивать кровь, а то за это следует серьезное наказание.

Из-за этого отцу пришлось бросить нас, чтобы не подставлять и разобраться со всем лично. Но все равно у матери из-за этого была куча проблем, ей приходилось самостоятельно несколько раз переезжать с двумя детьми.

Потом все затихло, мы с братом росли, и через семь лет, отец снова появился, когда мы с братом были у бабушки. Мама его простила, успела даже с ним заделать нам сестренку. Мы от бабушки приехали, и мать нас обрадовала, что папа вернулся. Вот только он не вернулся, так и не явившись в день нашего возращения с работы, прислал курьера с запиской «Прости, так надо». После этого мать возненавидела его окончательно.

Хм, странно…

Очень странно…

Внимательно осматриваю все семейство.

Что-то не сходится.

— Жаль, что так… — наигранно вздыхаю я. — А какого цвета были глаза у отца?

— Я не помню, Константинчик. А что?

— Да так…

После встречи с отцом, я решил заняться семейной историей плотнее. Очередной раз порылся в доме в поисках хоть какого-то упоминания о нем и снова ничего не обнаружил. Подумав немного не мозгами Альва, а мозгами Альва в новом мире технологий, я полез в интернет и наткнулся на статью о генетике наследия по внешним качествам, обратив внимание, что проще всего определить родство по цвету глаз.

И тут меня немного переклинило.