Константин Райкин и Театр «Сатирикон»

Большая сцена требует от драматурга и режиссера специальных усилий, чтобы поддерживать у публики интерес к действию, иначе есть риск рассредоточить внимание зала и расхолодить атмосферу в театре. Классический театр приучил нас: главный «магнит» для зрительского внимания создает драматург; он закладывает его в сюжет, характеры и речи персонажей. Если за событиями хочется поспевать мыслями и эмоциями, если яркие характеры проявляются через решительные высказывания и поступки героев, если в пьесе есть ясные и доходчивые речи, вызывающие немедленный душевный отклик, – тогда зритель большого театра, по словам Горация, будет «сидеть не дыша, наготове хлопать».

Пьеса «Служанки» при первом прочтении совсем не «просится», так сказать, на Большую сцену. В ней всего три действующих лица. Событий, увлекающих душу неожиданными поворотами и открытиями, нет. Пьеса почти лишена действия и состоит из разговоров, хоть и остроумных, но выдающих в героинях неспособность к действию. Смерть Клер в финале пьесы заставляет нас отнести «Служанки» к жанру трагедии. В то же время в ней нет важнейшего элемента классической трагедии – величия судьбы героя, возвышающей наш ум до философских прозрений. Персонажи трагедии Жене лишены такого героизма; это люди «ниже обыкновенных», униженные своим подчиненным положением и еще более унижающие себя злыми, некрасивыми фантазиями. Смерть Клер в финале некрасива, как и ее фантазии.

Мировая премьера «Служанок» состоялась 17 апреля 1947 года в театре «Атеней» в Париже под руководством знаменитого Луи Жуве; он же был режиссером постановки. Премьера, как писали потом критики, прошла почти без единого хлопка, в застывшем непонимании зала, окруженная враждебным скептицизмом прессы. Это при том, что театр Луи Жуве уже более десяти лет имел репутацию прогрессивного театра, постоянно работавшего с современными авторами. Луи Жуве предвидел непонимание на премьере и сознательно шел на риск, оставляя спектакль в репертуаре. Однако и в прокате «Служанки» не расположили к себе парижскую публику. «Дон Жуан» Мольера, вышедший в том же 1947 году с самим Луи Жуве в заглавной роли, сразу же предсказуемо обогнал «Служанок» в успехе у публики.

В зале театра «Атеней» 570 мест; в зале «Сатирикона» – 1000. Поэтому мы рассматриваем сегодня сатириконовские «Служанки» в версии Р. Виктюка как исключительный исторический феномен, почти театральное чудо. Это первое произведение новой европейской драматургии (не очень понятной широкому зрителю, «неудобной» для большого проката), которое шло в России с постоянными аншлагами в тысячном зале.

Секрет успеха «Служанок» – в ярчайшем театральном стиле, созданном Р. Виктюком и его коллегами и оказавшимся очень уместным в конце 80-х. Виктюк великолепно раскрыл и умножил идеи, изложенные Жаном Жене в своих комментариях к пьесе^[5], многое открыл в этом тексте сам; конечно, это было бы невозможно без близости внутреннего мира режиссера и драматурга. Стиль «Служанок» получился настолько ярким, внутренне цельным, визуально богатым и эмоционально пронзительным, что забыть спектакль после первого же просмотра было трудно: очень уж «густым» и долгим оставалось послевкусие.

В сценической версии «Служанок» Р. Виктюка четыре действующих лица: Клер и Соланж, Мадам и Месье (последний – без слов). Кроме них на сцене поместили мужской манекен в черном костюме, на который повесили табличку: «Жан Жене». Молчаливое присутствие автора в спектакле обозначили прямо перед началом через короткое энергичное высказывание, прозвучавшее как пролог к действию:

«Я считаю, что в «Служанках» должны играть мужчины, именно мужчины. Жан Жене».

Жене еще до создания «Служанок» писал: «Если бы мне нужно было поставить театральную пьесу с женскими персонажами, я бы потребовал, чтобы их роли исполняли юноши, и предупредил бы об этом публику при помощи плакатов, висящих по обе стороны декораций в течение всего представления»^[6]. Придуманное Р. Виктюком объявление для зрителей перед началом – аналог «плакатов» Жана Жене.

В первой постановке «Служанок» в 1947 году в Париже все роли играли все-таки женщины. Драматург уступил режиссеру, не решившемуся пойти на столь радикальный для того времени шаг. В 1988 году решение занять в женских ролях мужчин было, на взгляд московского театрала, конечно, менее радикальным, чем для парижанина послевоенной эпохи; но привычным его ни в каком случае не назовешь. Труппа «Сатирикона» сумела всех убедить в его необходимости. Премьерный состав выглядел так: Константин Райкин (Соланж), Николай Добрынин (Клер), Александр Зуев (Мадам), Сергей Зарубин (Месье).