Константин. Вторжение

К примеру, именно с их помощью англичане в свое время сожгли Копенгаген. Неплохо они действовали и при отражении атак иррегулярной конницы. Непривычные к такому зрелищу лошади пугались, и уносились прочь, подчас теряя своих седоков. Более широкому распространению препятствовала крайне низкая точность нынешних ракет. Для удара по крупной цели вроде города или военного лагеря они еще годились, но не более того.

Скажу больше. В Николаевской батарее Севастополя еще десять лет назад наряду с почти 200 артиллерийскими казематами были выстроены семь бойниц для запуска ракет из полуподвальных помещений на левом фланге.

Впрочем, все это в прошлом. Сейчас боевых ракет на Черноморском флоте, равно как и в Севастополе почти нет, да и сигнальных, в общем, тоже. О чем мне с легким смущением сообщил лично начштаба Корнилов перед самым отходом. На что, ваш покорный слуга, подтверждая репутацию эксцентричного человека и самодура, приказал — «раздобыть хоть из-под земли!»

К счастью, адмирал не подвел и нашел-таки артиллерийского поручика, разбиравшегося в теме и что еще более важно имевшего при себе эти самые ракеты. И вот надо же такому случиться, выпущенный им снаряд угодил в один из транспортов, после чего не только взорвался, но и запалила все вокруг себя.

— Вы только посмотрите! — ахнул все тот же мичман, фамилия которого оказалась Заболодский. — Горит!

— Тебя как зовут, снайпер? — изумленно спросил я у поручика, впервые внимательно присмотревшись к нему.

— Гвардейской артиллерии поручик Щербачев! — немного картавя, представился офицер, судя по всему, сам удивленный своим подвигом. — Григорий Дмитриевич.

На языке у меня так и вертелось — «Гриша, и чего я в тебя такой влюбленный?» — но, боюсь, «Свадьбу в Малиновке» присутствующие вряд ли оценят, а то и вовсе поймут предельно превратно.

— Давно в Севастополе?

— Только что прибыл, ваше императорское высочество. По правде говоря, не успел даже представиться никакому начальству. Вы, как мне сказали, отдыхали, светлейший князь Меншиков уехал к себе в Екатерининский дворец и никого не принимает. Адмирал Корнилов, сначала сказал, что теперь ему недосуг, а потом прислал Григория Ивановича с запиской, что если применение нового оружия будет удачным, тогда и решит, что со мной делать. Но помилуйте, какое же оно новое?

— Только прибыл, но имел при себе ракеты… Молодец!

— Так точно-с! — продолжил обстоятельно отвечать поручик, стараясь не упустить ни одной подробности. — Специально прислан с этим грузом и треногами для запуска. Всего шестьсот двухдюймовых ракет, снаряженных двухфунтовыми гранатами. Правда с собой взяли лишь два десятка, остальные, изволите ли видеть, пришлось оставить под охраной солдат, сложив под навесом во дворе у Николаевского форта.

— Где ты его нашел? — обернулся я к Бутакову.

— В театре, — уголками губ улыбнулся капитан-лейтенант. — Можно сказать, с представления вытащил.

— Какая у вас насыщенная культурная жизнь! И что дают?

— «Ревизор» господина Гоголя.

— Н-да, эту страну не победить…

— Что простите?

— Я говорю, если бы целились, ни за что не попали! Только посмотрите, каково пылает подлец!

— Так может еще пару залпов?

Говоря, по совести, глядя на обилие целей, на каждой из которых были вражеские солдаты или припасы для них, мне и самому хотелось продолжить, но…

— Хорошего понемножку! — отозвался скрепя сердце — Уходим!

Посмотрев в сполохах пожарищ на счастливо улыбающееся лицо поручика, похлопал его по плечу и добавил.

— Будем считать, что боевое крещение пройдено успешно. Можешь так и доложить любому начальству, включая адмирала Корнилова. Также передай Владимиру Алексеевичу, чтобы выделил тебе людей для полного штата батареи и подумай еще об использовании конных повозок и одновременном залповом пуске разом хотя бы дюжины ракет с направляющих. Бить ими надо не прицельно, а по площадям. Тогда и результат будет куда лучше. А если приноровиться подрывать заряды в воздухе, на манер шрапнели, то и вовсе выйдет замечательно для удара, к примеру, по колоннам пехоты…

— Полностью с вами согласен, ваше императорское высочество. Сделаю все возможное!

— Вот и славно.

— Смотрите, в воде люди! — снова подал голос Заболодский. — Ваше императорское высочество! Неужели мы не окажем помощь тонущим?

— Сейчас не холодно! — с трудом удержавшись от искушения наорать на мальчишку за совершенно неуместный приступ человеколюбия, ответил я. — Полный ход!

Времени до рассвета оставалось немного, так что нам следовало поторапливаться, чтобы уйти от места ночного побоища как можно дальше.

Высадка в Евпатории наверняка войдет в учебники как одна из самых неудачных за всю историю английского и французского флотов. Сначала налетевшие непонятно откуда казаки разгромили передовой отряд турок. Затем в практически уже сдавшемся союзникам городе вспыхнул пожар, уничтоживший добрую половину зданий. Причем, как ни прискорбно это признавать, загорелся он в основном от артиллерийского огня с их же кораблей.