Конституция 1936 года и массовая политическая культура сталинизма

Как свидетельствуют личные письма, политическое недоверие советских мечтателей прозвучало уже вскоре после революции и продолжало накапливаться к 1927 году. Серьезный кризис веры получил открытое выражение, когда в стране отмечалась 10-я годовщина Октябрьской революции. Отвергая официальные утверждения о достижениях социализма в СССР, значительная часть городского и сельского населения отрицала социализм как реальность или достижимую цель и открыто отказывалась защищать эти сомнительные достижения в случае войны. В 1927 году разочарование и недоверие стали главными темами общественного дискурса. Мобилизационная кампания, продвигавшая историю успеха, оказалась тогда безуспешной, поскольку большевики не смогли заручиться поддержкой населения в трансформации страны и создании новой советской идентичности[634]. Крестовый поход за индустриализацию породил новые надежды, в основном среди молодежи и горожан, но коллективизация и голод вновь разрушили их, особенно в сельской местности. Основной причиной растущего социального недоверия стали провалившиеся обещания социалистического рая после революции и процветания после первого пятилетнего плана. «Социалистическое наступление» повлекло за собой смерть и голод в сельской местности, а в городах снижение реальной заработной платы, ухудшение условий труда и жилья и нормирование продуктов. Недоверие было оборотной стороной мобилизационных кампаний с циклами искусственного энтузиазма и неизбежного разочарования.

Листовка, найденная в Рубежанском химико-технологическом институте Донецкой области в 1935 году, обличала повседневные лишения студентов и рабочих и невыполненные обещания пятилетнего плана: «Улучшились ли экономические условия рабочего класса?» Таблица в листовке сравнивала цены и заработную плату 1930 и 1935 годов: цены на основные товары выросли на 400–2500 процентов, но средняя заработная плата выросла лишь на 300 процентов[635]. «Что мы получили?» – это был общий нарратив листовок, определяемых чекистами как «антисоветские» в межвоенный период, особенно многочисленных во время празднования в 1927 году годовщины Октябрьской революции. Другая подпольная листовка из Западной области РСФСР, написанная в 1939 году «Национальным рабочим союзом», повторила этот вопрос и отвечала:

Огромная ложь, лживые обещания, ужас и безысходная жизнь… …Мы получили хорошую конституцию, но как она была реализована на практике? Все это осталось на бумаге, и мы были обмануты самым неслыханным образом. Где были тайные выборы? Кто был избран членами Верховного Совета? Ваньки-Встаньки, но не наши представители. Их назначают пособники Сталина. Мы не должны верить ни одному из их обещаний. Мы должны вновь бороться за свободу[636].

Депутаты Верховного Совета в Кремле. Москва, 1937–1938 гг. Библиотека Конгресса США / Library of Congress, Prints and Photographs Division, [reproduction number: LC-USW33-024258-C]