Читаем Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского полностью

La ondoj ludas, vento spiras – это точный перевод «Играют волны, ветер свищет» (ну разве что на эсперанто он не свищет, а дует). Заодно, кстати, видим, что глагол не согласуется с подлежащим по числу: ludas оканчивается так же, как spiras. А вот в следующей строке мы встречаем еще одну новую для нас грамматическую форму: l' maston – существительное, которое оканчивается не на -o, а на -n. Но можно предположить, что fleksante – это что-то вроде деепричастия 'сгибая', kun fervor' – 'с яростью', и тогда мачта выступает здесь в роли прямого дополнения: 'сгибая мачту с яростью'. Тогда -n – это показатель винительного падежа. Он употребляется в эсперанто только в таких контекстах, а не после предлогов, например, там существительные всегда выступают без падежного показателя (кстати, именительный падеж после предлога – это и есть то самое 16-е правило, которое Заменгоф не включил в свой первый свод правил, а присовокупил к нему позже).

Впрочем, если вернуться назад, можем убедиться, что мы уже видели это -n раньше, а именно в вопросительном слове kion 'что'. Там оно тоже выступало в роли прямого дополнения. А если бы оно стало подлежащим, то выглядело бы как kio. 'Что он покинул?' – это Kion ĝi lasis?, а если бы нам надо было перевести на эсперанто вопрос 'Что его покинуло?', то получилось бы Kio ĝin lasis? Еще раз мы встретим -n в следующей строке – буквально 'увы, не счастья парус вожделеет'. А для того чтобы понять четвертую строку, нам может недоставать только слова for 'прочь' (нем. fort) – получается буквально 'и не от счастья бежит прочь', с глаголом kuras в настоящем времени.

Фактически этих знаний уже достаточно для того, чтобы прочитать третье четверостишие, никакой новой грамматики нам не понадобится. Следует только помнить о том, что существительные заканчиваются на -o, а прилагательные – на -a; без этого мы не разберемся в синтаксисе. В первой строке в сочетании ora bril' ĉiela существительное – это brilo 'сияние' (ср. франц. briller, рус. бриллиант), а прилагательные – ora 'золотой' и ĉiela 'небесный'. В следующей строке говорится, что под парусом голубеет простор волн (l' onda spac' = la onda spaco); onda – это прилагательное от уже встречавшегося нам корня 'волна', которое в этом контексте даже невозможно перевести на русский (ведь не скажешь ни волнистый простор, ни волновой простор).

Впрочем, это лишь первое знакомство с грамматикой эсперанто. На самом деле словоизменение и словообразование в этом языке все же богаче, чем может показаться по 12 поэтическим строкам. Чтобы разобраться с этим подробнее, попробуйте решить задачу № 6.

Задача № 6 (автор – Валентин Мельников)

Даны слова на языке эсперанто и их переводы на русский язык:

Задание 1. Переведите на русский язык:

lama, ĝojo, onta, malvasta, malnoviĝas.

Задание 2. Переведите на язык эсперанто:

появляющийся; горе; сформировавшийся; хромать; видимый; собирающийся писать; увеличивает; тот, который будет обновлен.

Кое-что про окончания существительных (-o), прилагательных (-a) и глаголов (-as в настоящем времени, – is в прошедшем, – i в инфинитиве) мы уже знаем. Теперь к ним добавляется еще будущее время на -os (malgrandigos 'уменьшит'). Но, посмотрев на предложенные здесь примеры, мы можем понять также, как устроены причастия: они бывают действительными (с суффиксом -nt-, как lamanta 'хромающий' и vidinta 'увидевший') и страдательными (с суффиксом -t-, как skribita 'написанный'). Естественно, после суффикса причастия ставится -a, поскольку причастие выполняет ту же функцию, что и прилагательные. Перед суффиксом причастия ставятся гласные, отвечающие за время, – такие же, как в изъявительном наклонении глагола.

После этого мы можем разобраться и со словообразованием. Сразу привлекает внимание приставка mal-: она явно означает отрицание (вспомним французское mal 'плохо', хотя отрицание и 'плохо', вообще говоря, не совсем одно и то же). Кроме того, в задаче представлены два суффикса, позволяющие образовывать глаголы от корней, значения которых типичны для прилагательных. Если выразить значение корня как 'X', то эти суффиксы можно истолковать так:

– ig– образует переходные глаголы со значением 'делать что-то / кого-то X';

– – образует непереходные глаголы со значением 'становиться X'.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека ПостНауки

Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского
Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского

Почему люди создают свои собственные новые языки – конланги, когда в мире насчитывается 7000 естественных языков? Какие бывают искусственные языки? Чем они похожи на естественные языки, а чем отличаются от них? Каковы их перспективы в современном мире? Александр Пиперски, автор книги «Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского», рассказывает, что люди изобретают языки с самыми разными целями: для того чтобы достичь логического идеала, для того чтобы лучше понимать друг друга, или просто для того, чтобы доставить себе и другим эстетическое удовольствие. За каждым искусственным языком стоят интересные личности и драматичные истории успехов или неудач. Эсперанто, сольресоль, ро, трансцендентная алгебра, квенья, блиссимволика, паленео, на'ви, дотракийский – это далеко не полный список языков, о которых пойдет речь в этой книге как с лингвистической, так и с исторической точки зрения. Книга серии «Библиотека ПостНауки», выпускаемой издательством «Альпина нон-фикшн» совместно с ИД «ПостНаука».

Александр Пиперски , Александр Чедович Пиперски

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Самая главная молекула
Самая главная молекула

Из всего, что нас окружает, самой необъяснимой кажется жизнь. Мы привыкли, что она всегда вокруг нас и в нас самих, и потеряли способность удивляться. Но пойдите в лес, взгляните так, будто вы их увидели впервые, на деревья, траву, цветы, на птиц и муравьев, и вас охватит чувство беспомощности перед лицом великой тайны жизни. Неужели во всем этом есть нечто общее, нечто такое, что объединяет все живые существа, будь то человек или невидимый глазом микроб? Что определяет преемственность жизни, ее возрождение вновь и вновь из поколения в поколение? Эти вопросы стары как мир, но только во второй половине XX века удалось впервые получить на них ответы, которые, в сущности, оказались не слишком сложными и, главное, ослепительно красивыми. О том, как их удалось получить и в чем они состоят, рассказывается в этой книге. Центральное место в науке молекулярной биологии, которая призвана дать ответ на вечный вопрос: «Что такое жизнь?», занимает молекула ДНК. О ней главным образом и пойдет речь. Большое внимание автор уделил тем вопросам, при решении которых особенно важную роль играют физика и математика. Это отличает данную книгу от множества других, посвященных ДНК.

Максим Давидович Франк-Каменецкий

Научная литература
Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей
Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей

Кажется, что мы очень мало знаем о жизни наших предков – первых людей. У нас нет никаких письменных свидетельств их истории, и об их быте, верованиях и образе жизни можно только догадываться по редким находкам, захоронениям и стоянкам. Достаточно ли этого?Оказывается, да. Камни и черепа могут очень много рассказать о прошлом: о том, как жили семьи, как дети становились взрослыми, как люди приманивали охотничью удачу, как открывали новые земли, как приручали первых животных и даже как лечили зубы. Мы считаем, что представители каменного века бесконечно далеки от нас и мы совсем на них не похожи, но думать так – несправедливо: в людях палеолита было гораздо больше человеческого, чем нам кажется. 50 иллюстрированных историй – о том, что наши предки были не просто homo, но еще и людьми.

Станислав Владимирович Дробышевский

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки