Конструктор

До самого нового года дела на заводе для меня на время прекратились. Двигателя пока свободного не было, а Николай Николаевич полностью ушел в работу над своим бипланом. Даже решил по моему примеру тоже его все-таки продуть перед тем, как на испытания отправлять. Но я не унывал — не до того было. Крупская плотно насела со своим «проектом». Чуть не каждый день приходила и смотрела, чем я с классом занимаюсь. Как себя веду. Как других к новому движению подключаю. Правильно ли им объясняю суть этого движения. Понял ли я сам эта суть. Ну и пришлось разные инициативы показывать. Пионер — он же первый. В учебе, в работе, в моральном облике. Ангел, блин, земной, не иначе!

В итоге на новый год лучшим подарком для меня стало то, что Надежда Константиновна наконец-то оставила меня в покое. Хоть на какое-то время. И пусть официального праздника нет, наша квартира продолжала его отмечать всем составом. На этот раз стол оказался богаче, чем в прошлом году. Игорю удалось где-то даже утку найти. То ли какого-то удачного охотника подвозил, то ли еще где нашел. Он по всей Москве в силу профессии ездит, много с кем общается. Был уже традиционный елец, картошка, квашеная капуста и гвоздь программы — пирог с брусникой. Шикарный стол на самом деле. Из алкоголя на этот раз взрослые пили разбавленный спирт, принесенный Варварой Семеновной с работы. Видимо вина у нее больше в запасах не осталось, а отцу с Игорем в этом плане не повезло ничего найти. Нам с Катей поставили компот из той же брусники. Кислый зараза — сахар мало положили, дефицит, но все равно вкусный.

В начале марта Николай Николаевич обрадовал меня:

— Ну, Сергей, нашелся двигатель под твой планер. Будет он настоящим самолетом!

— Ура! — я не удержался и тут же подпрыгнул, вскинув руки в победном жесте.

Поликарпов лишь добродушно улыбался.

— Ты проверить планер не забудь. Не разбух ли от влаги, не потрескался ли. Столько времени без дела пролежал все-таки.

Мне действительно пришлось целую неделю корпеть над своим творением «выводя из спячки». Но за это время я успел предложить наставнику проверить наши самолеты «в деле». Устроить между ними учебный бой, чтобы посмотреть, как биплан и моноплан поведут себя в воздухе. Наши мысли — это лишь теория. Надо подтверждать ее практикой. «Попадания», а на все самолеты уже ставили пулеметы, в нашем случае будут регистрироваться с помощью фотопулеметов. Их уже изобрели в Британии, и те почти пять лет поставляют их всем желающим, были бы деньги. Наша страна для нужд обучения летчиков тоже закупила несколько штук, и одолжить их для одного полета было несложно.

И вот этот день настал! Два самолета стояли в двадцати метрах друг от друга. Поликарповский биплан выглядел основательным, надежным. Мой же моноплан без второй пары крыльев, да еще с низким положением своей пары выглядел как заниженная легковушка рядом с вездеходом. Аналогия из моего прошлого мира, потому делиться своими мыслями ни с кем не стал. Прежде чем устраивать бой, каждый самолет провел «пристрелочный» полет. Летчики проверили аппараты на устойчивость, послушность в рулевом управлении, отсутствии посторонних шумов. Моим «СОг»-ом управлял старый знакомый — Николай Патрушев. Биплан Николая Николаевича достался летчику Михаилу Громову. Он был гораздо моложе Патрушева, лет двадцать всего, но уже заработал репутацию лихого и бесстрашного пилота.

— Ну как тебе моя «птичка»? — спросил я Николая, когда он приземлился после пристрелочного полета.

— Быстрая, — усмехнулся он. — И в управлении послушна. Сильно никуда ее не тянет.

— Используй ее скорость в бою, — тут же насел я на летчика. — Ты его быстрее будешь, вот и покажи это. Налетел, как коршун, сверху, сделал фото-очередь, и тут же в сторону! Если и потолок у моей птички выше окажется, то шансов у твоего соперника нет!

— Шансы есть всегда, — не согласился со мной Николай. — Но я тебя понял. Посмотрим, что получится.

Все зрители постепенно оттягивались к краю взлетного поля. Издалека разница в наших самолетах бросалась еще сильнее. По длине и ширине они были почти одинаковые. А вот в высоту у меня ниже. Площадь крыла у моего «СОг»-а больше. Это если крыло на крыло положить и сравнить. По идее потолок моей птички тоже должен быть выше из-за большей скорости полета. Но посмотрим, как на деле выйдет.

Летчики заняли места и, по команде начальника аэродрома, взлетели. Первым поднялся в воздух Громов, а Николай вышел за ним следом. И тут же всем стало ясно, что мой моноплан и правда быстрее. Всего полминуты после взлета прошло, а Патрушев уже догнал соперника. Но в этом никто и не сомневался. Поликарпов мне как-то сам говорил, что главное и единственное на его взгляд достоинство моноплана — скорость.

Самолеты разошлись в стороны, набрав условную высоту в триста метров. В кабинах пилотов были установлены радиоприемники — для получения команд с земли. Радиопередатчики впихнуть пока не удалось, но я не сомневался, что однажды обязательно это сделаю в своем «СОг»-е.

— Бой! — дал короткую команду Николай Николаевич.