Конструктор

Моноплан по схеме «низкоплан» — когда крылья крепятся к днищу. Винт в носовой части, трехлопастной — очередное мое нововведение. Сейчас-то применяли двулопастные встречного хода. Кабина пилота — кокпит — закрытого типа. Крылья довольно толстые, что не удивительно — я там баки расположил. Сами крылья трапециевидной формы. Корпус самолета, если убрать крылья, похож на рыбу — середина самая толстая, и истончается к носу и хвосту. Долго консультировался с тем столяром — родителем одноклассника, который нам кровати делал, как можно дерево таким образом согнуть. В итоге балки гнутые заранее были подготовлены, а обшивка вся в основном и так была тканево-лаковая. И только сейчас, когда мы собрали мой планер, я понял, на что он похож — на самолеты второй мировой войны, как я их в фильмах видел! Вот подсознание мое учудило!

— Красавец, — одобрительно сказал Николай Николаевич, незаметно подойдя к нам сзади.

Пацаны аж вздрогнули, сбросив накатившее оцепенение. Захмыкали смущенно, кто-то носом шмыгнул, кто-то грудь вперед выпятил. Но все чувствовали себя причастными к созданию самолета.

— Когда продуть его сможем? — деловито подошел я к наставнику, сделав вид, словно для меня это — обычное дело.

Тот рассмеялся добродушно.

— Не беги впереди паровоза. Кто ж знал, что вы так быстро управитесь? На днях договорюсь, тогда и свозим твоего «коня». Как кстати его назвать думаешь?

Я почесал затылок и выдал:

— СОг-1.

— Ну, пусть будет «сог», — кивнул наставник.

На этом мы и закончили. Продувку мой планер прошел лишь через месяц. Я уж известись весь успел. Хорошо хоть сам себе на лето занятие заранее «обеспечил» — теплицы требовали присмотра. И пусть школьники, особенно школьницы, и сами там со всем справлялись, но знаний по уходу за растениями у них не было. Когда поливать, сколько раз, о том, что стоит удобрять, не все знали.

Однако чаще всего проблема была даже не в этом. Мне приходилось решать мелкие споры. То один не так огурцы подвязал, а другой начал его учить и не придумал ничего лучше аргумента, чем дать в глаз. То ведро случайно с водой уронили на взошедшие ростки моркови, и тут же надавали тумаков «провинившемуся». А тот обиделся и новое ведро воды не на растения, а на товарищей вылил. И снова огреб. После чего приходил я и судил — кто был прав, в чем, и как следовало поступить. Ну и какое кого ждет наказание за неправильный поступок. Тот еще геморрой. Особенно с ребятами из старших классов.

Участвовали в уходе за теплицами школьники всех возрастов. А старшим над делом Семен Валерьевич недолго думая поставил меня. Моя же идея, и я себя уже успел зарекомендовать как ответственный и сообразительный парень. И все равно даже несмотря на приказ директора пацаны из старших классов часто мои слова игнорировали. Особенно что касалось выяснения отношений между ними. Тут уж я им судьей почти и не был. Хоть советы по уходу за растениями принимали — и то хлеб.

Наши труды дали свои плоды уже в начале июня. По этому поводу даже собрание торжественное провели — мы собственными силами вырастили первый редис! Ну и потом то одно созревать начало, то другое. После голодной зимы и весны такое лето воспринималось настоящим раем.

Планер мой наконец продули и итогами проверки в целом я был доволен. Да, огрехи были и немало, но главный вывод был утешительным — мой самолет способен не только взлететь, но и даже выполнить полетную программу и приземлиться потом обратно. Это был успех! Осталось дождаться двигателя на него. Во время продувки-то вместо двигателя мешок с камнями положили — для сохранения правильной центровки, но без «сердца» мой планер никуда не полетит.

Осень запомнилась выездом в совхоз на копку посаженной по весне картошки и заготовкой овощей из наших теплиц. Ради такого дела даже часть уроков сократили, а некоторые и вовсе отменили. В октябре я предложил утеплить теплицы и провести в них отопление — чтобы и зимой там что-то растить, но Семен Валерьевич попросил меня повременить с этим делом. В последнее время его часто дергали куда-то с рабочего места, и был он изрядно нервным.

Все прояснилось в начале ноября. Очередной будний день в нашей школе начался с того, что к нам приехала сама Надежда Крупская!

Глава 10

Осень 1921 — весна 1922 года

На уроке все шло своим чередом до тех пор, пока в наш класс не постучались, и сразу же после этого, не дожидаясь ответа, открылась дверь. За порогом стоял наш директор и какая-то женщина. Лет пятидесяти, слегка одутловатое лицо, большие чуть навыкате глаза, побитые сединой волосы, собранные в пучок на затылке. Я раньше ее никогда не видел, зато по удивленному и даже слегка испуганному лицу нашего учителя понял, что «птица» к нам прилетела не простая.

— Здравствуйте, дети, — первой поздоровалась она, — меня зовут Надежда Константиновна. Я посижу у вас на уроке, вы не против?