Конструктор Морозов

Очень непросто внести коррективы даже в чужую конструкцию. Что же говорить о своей, думаной-передуманой, выношенной временем. А Главный дает задание — усовершенствовать, улучшить!

Три счастливых обстоятельства сопутствовали успеху конструкторов: заложенные в самой конструкции танка Т-34 неисчерпаемые возможности для совершенствования узлов и деталей, профессионально талантливый коллектив КБ и редкий дар самого Александра Александровича Морозова.

…Все энергичнее набирал обороты заводской конвейер. И вдруг темп спал: бронекорпуса на сборку начали поступать с перебоями.

На очередном рапорте у директора разгорелись страсти. Начальник корпусного цеха заявил, что увеличить выпуск корпусов можно, если своевременно будут поступать «носы».

«Нос» танка, массивная передняя часть, принимающая на себя удары вражеских снарядов, был сложным в изготовлении. Толстый броневой лист, прежде чем придать ему нужную форму, приходилось разогревать в печах, а затем подвергать закалке. Все эти операции производились в термическом цехе, начальник которого виновато разводил руками:

— Ну что я могу сделать? Люди работают, не щадя себя. Сутками на заводе. Но печи-то не резиновые и время на разогрев заготовки и на закалку не сократишь. Пропустить больше, чем позволяют мощности, не можем.

Действительно, положение казалось безвыходным.

Морозов вернулся в КБ расстроенный, сразу пригласил к себе руководителя группы Михаила Ивановича Тар-шинова. Несколько дней напряженного поиска, и, наконец, найдено простое и эффективное решение: «нос» делать из двух листов, вварив в стык между ними литую балку. Это значит, исключалась термообработка, и мощности термического цеха можно использовать для наращивания выпуска других деталей.

Высказывались и сомнения: не снизится ли при этом способе прочность? Испытали на полигоне, новый «нос» выдержал тяжелый град бьющих в упор бронебойных и фугасных снарядов. Едва успели покончить с этим, как на сборке опять сбой: парк крупных строгальных станков не в силах обработать под сварку растущий поток броневых листов. Снова ни сна, ни отдыха цеховому начальству, технологам, строгальщикам, пока из конструкторского бюро не поступили чертежи нового решения, где механическая обработка кромок броневых листов заменялась более производительной огневой резкой.

…Будни войны. Нет в них ни остановки, ни просвета, нет ни праздничных дней, ни выходных.

Кабинет Главного конструктора открыт для всех. Приходят специалисты из цехов, заглядывают свои что-то уточнить, посоветоваться, послушать мнение Александра Александровича по поводу той или иной идеи. И так изо дня в день.

…Плохо с электрооборудованием — не поступают необходимые материалы.

— Давайте-ка, — предлагает Морозов конструктору, — возьмем за эталон автомобильную схему, и тогда мы вполне выйдем из положения. Я звонил в гараж, у них есть каталоги на ЗИС и ГАЗ, посмотрите и действуйте.

…Резкий разговор с конструктором, небрежно выполнившим чертеж Морозов, сам блестящий чертежник, листы которого по манере исполнения не спутаешь с другими, нервничает и, как всегда в таких случаях, механически сметает невидимые пылинки с идеально чистого стола.

— Но ведь надо было сделать быстро, — пытается оправдаться проштрафившийся.

— Быстро не значит плохо. Небрежность в чертежах отражает небрежность в мыслях.

…Из пробега возвратился Кучеренко, докладывает о результатах испытаний обстоятельно, не упуская мелочей, — таково требование Главного. Завтра принесут акт испытаний, где будет все четко, по пунктам расписано, оценено и скреплено подписями. Акт актом, но живой рассказ участника, да еще такого квалифицированного, как Николай Алексеевич, не заменить ничем. И Морозов внимательно слушает, спрашивает, вникает в детали, чтобы «переплавить» полученную информацию в новые идеи.

…Зал конструкторского бюро — это тоже своего рода конвейер, где на потоке все новые и новые разработки. Главный неторопливо идет между кульманами (поспешность в таком деле не экономит времени). Взглянув на доску, одобрительно кивает, что-то советует. И за всем этим — поиск единственно возможного в данных условиях решения.

Резолюции на многих чертежах краткие, деловые: «Переделать на литье», «Проработать штамповку из листа», «Упростить, изменив замок», «Сделать из двух частей». В них сконцентрировались мысль, интуиция, опыт. Но нужны еще расчет, проверка, стендовые, пробеговые, полигонные испытания — все то, что практически подтверждает истинную цену теоретических выводов.

Небольшой опытный участок, созданный в сборочном цехе в первые недели жизни танкового завода, теперь уже не мог обеспечить растущего объема испытательных работ. Необходимо было изыскать новые площади.

В один из дней А. А. Морозов вместе с Ю. Е. Максаревым отправился по заводской территории. В дальнем его конце нашли старое деревянное строение, приспособленное под склад. А вокруг — пустырь.